-Рад видеть тебя на ногах - он поцеловал её, обнял. Он понимал, что женщина находится в таком состоянии безразличия. - Даша ты не должна себя так вести. Ты помнишь что у тебя есть дочь? Встряхнись. - он посмотрел на неё. - Ты сегодня уедешь отсюда.

- Ты должна уделять ей должное внимание, а не гувернантка - голос Николая был спокойным, утешающим. Обнимая её обеими руками, прижимая к себе, он поцеловал её сухими губами в голову. Волосы защекотали нос. - Есть ли тебе дело до общественного мнения? Все только сочувствуют княгине Ливен и не сразу и сообразил про кого спрашивает Даша - про ребенка, неужели она всё-таки верит что он может быть жив, или о князе. - Кто жив? за дверью слышался шум. Это  слуги, которые сновали туда-сюда, собирая вещи. Собирали не только одежду, но и всякие предметы, которые  необходимы барыне. Впрочем бытовые предметы не брались, дабы не напоминать о прошлом ибо в новом доме, в усадьбе на лоне природы, есть всё. Верный адъютант Императора руководил крепостными - куда и кому что поставить. В итоге собрано несколько экипажей, плюс отдельные экипажи, где должны  ехать слуги. Когда всё было готово, в доме осталась лишь мебель, которая была одета в чехлы, экипажи в с вещами и слугами отправились в путь вместе с адъютантом, единственным поверенным во всей этой истории и единственным кто знает о тайном имении Императора. В доме остались лишь гувернантка с дочерью княгини, сама княгиня и Император, да кучер на облучке экипажа, готовый отвезти господ к месту назначения.

-Наверное да, любовь моя - он взял в свои большие ладони её маленькие руки, сжал их и поцеловал. - Пусть всё плохое останется здесь, останется позади и они вышли из кабинета. Гувернантка стояла по середине гостиной и пыталась успокоить , бегавшую Сашеньку. - Пора уезжать, девочка подбежала к гувернантке, схватив её за юбку, а потом к матери и в её глазах читался немой вопрос. Николай присел на корточки, взяв дочь за маленькие ручки - ну что, юная бестия? Вы готовы отправится в небольшое путешествие на бескрайние просторы волшебного царства?
В доме было тихо и пустынно. Значит все уехали. Пора было отправляться в путь. Гувернантка, оставив господ, поспешила на улицу, дабы поставить маленький сундучок с необходимым, что может понадобиться в пути, и корзину, с провизией.

-Тогда в путь! - он слегка щелкнул девочку по маленькому носику  и, поднявшись, поцеловал Дашу в лоб - пойдем, время не ждет - и поцеловал еще раз, но уже в губы.
Экипаж быстро катился по накатанной лесной дороге. Лошади фыркали. Внутри экипажа сидели четверо. Гувернантка кормила Сашеньку, а Император рассказывал Даше историю мест, где ей предстоит жить.  Пока они были в пути, в имении уже разгружались экипажи, готовилось к приезду, даже кухарка начала готовить обед для господ. Слуги были рады новому месту, наконец-то они будут жить вдали от шумного города и вдали от вечно сердитого, нелюдимого и неразговорчивого князя.
В пути экипаж останавливался, чтобы Сашенька могла немного отдохнуть с непривычки от дороги. А в эти остановки Император выводил Дашу из кареты. - смотри какой воздух! а когда все зацветет - какое великолепие будет! он подарил ей маленький букет подснежников.
Когда экипаж приехал к месту перед ними встала великолепная усадьба в русском стиле с белоснежными колоннами, дорога к дому вела через  вишневый сад. Лошади остановились, фыркая и мотая головой, должно быть проголодались.
-Ну вот, ты и дома Дашенька

- а кто Вам сказал, дорогая княгиня, что этот дом Ваш? Этот дом принадлежит княжне Александре, а Вам, как её матери, придется очень постараться, чтобы оплатить его - ответил Николай. Он хотел сохранять серьезный тон, впрочем лицо его и было строгим, однако, в голосе чувствовались нотки веселья, а в глазах прыгали смешинки. - Ну что же мы стоим, пройдемте в дом. и они вошли в красивый, убранный со вкусом, везде расставленной мебелью из ореха и красного дуба, зеркалами, хрусталем, толстыми персидскими коврами, огромными фикусами и другими комнатными цветами, которые росли от пола и чуть ли не до потолка.  Красивая резная деревянная лестница, устланная мягким ковром, тянулась на второй этаж, где располагались жилые комнаты. Всё расставлено изысканно, но не вычурно, дорого, но по простому. Заходя в этот дом можно чувствовать себя в действительности как дома, тепло и уютно. Именно поэтому Николай любил бывать здесь.

-Глупышка, ты так ничего и не поняла - засмеялся Николай, громко, искренне и по-настоящему. - Я знал, что женщины относятся серьезно к словам, но не настолько. Милая моя, я тебе обожаю. он прижал Дашу к себе. - Какой ты сущий еще ребенок, Даша. Почему ты всё измеряешь в стоимости, в деньгах? Тебе не приходило в голову, что радость которую даришь ты мне стоит дороже всей этой роскоши, более того она бесценна, как и бесценен другой подарок, который ты мне преподнесла несколько лет назад в виде очаровательного голубоглазого бесенка
Адъютант подошел к Императору и шепнул, что всё готово - вещи разложены, слуги расселены. Он кивнул одобрительно и отпустил его в Петербург. - Что за "но", Даша! он нахмурился, никак не мог понять что не нравилось любовнице, от чего ей неловко, какие "но" могли возникнуть.

Николай взял её ладони в свои руки и ответил на её поцелуй.
-Любовь моя, я надеюсь, что здесь ты забудешь  всё и станешь прежней Дашей. а из кухни тем временем доносились вкуснейшие аппетитные запахи - А я проголодался. Дорога разыграла во мне аппетит
- И во мне тоже! - звонко крикнула Сашенька, которая носилась по дому, заглядывая во все углы, дабы рассмотреть всё, где предстоит жить. Хотя девочка вряд ли понимала смысл происходящего. Если мама здесь, любимая гувернантка значит и она будет здесь.
Столовая была в светлых тонах. Большой стол, устланный скатертью, мягкие стулья с высокими спинками. Но Николай не сел во главе стола, а сбоку. Тем самым он как бы подчеркнул, что несмотря ни на что, здесь он не хозяин. Кухарка тут же принесла кремовый грибной суп на первое с сухарями. - как я скучаю по такому домашнему уюту. Вкусно? - спросил он у дочери. Сашенька сидела во главе стола, именно тут ей захотелось сидеть, болтала ногами и держа в правой руке ложку, уплетала вкусный суп. Она улыбаясь кивнула, её рот был наполнен едой, а потом она даже не смогла вымолвить ни слова. - Я пробуду с вами до завтра, надеюсь вы не будете против?
-Неет, мы с удофольтфием рафы буфем. Как фафа - с набитым ртом наконец смогла произнести Сашенька. И с вопросом посмотрела на мать. Николай тоже, улыбаясь смотрел на Дашу, подыгрывая Сашеньке.

-Прости, не буду - пробубнила девочка, не поднимая глаз на мать лишь только хитро посмотрела на отца, и опустила глаза в тарелку.
Николай слегка нахмурился. Как бы Даша не улыбалась, глаза её выдавали, а Император был весьма мудрым, он всегда читал лица людей как открытую книгу. Он никак не мог понять от чего любовница грустна. Но списал это на погибшего ребенка. И это его ужасно раздражало. Пора возвращаться к жизни. Железный характер царя проявлялся во всем, даже в любви. Он был требовательным не только к себе, но и также к другим. Строго посмотрев на Дашу, продолжил есть суп.
-я всё! - облизав ложку, заявила Сашенька.
-Вот и славно, а теперь беги в свою комнату, осмотрись там и Сашенька покорно соскочила с стула, подошла к отцу, поцеловала его и подошла к матери, поцеловала и её, и тут же след дочери простыл.
-Долли, чем ты не довольна? - Николай спросил прямо, как только дочь ушла. Он смотрел на неё, казалось что видит насквозь эту женщину, читая её мысли.

-Дарья я не твой князь, которого ты можешь обманывать. Эти игры в прятки со мной не пройдут.  Не хочешь говорить - не говори. Только я тебя прошу, даже требую, будь со мной предельно честна. - он высвободил свою руку из под ее и накрыл сверху своей большой ладонью её ладошку. - Ты меня поняла? Я давно не видел прежней Даши. Где она? Я понимаю события последних дней выбили тебя из колеи, но это прошло. Прошло как дурной сон. Иначе ты потеряешь меня, Дарья он смотрел на нее как обычно.

Император гордо вскинул голову. - Притворства мне хватает во дворце. Я потерял четверых детей, но приходилось брать себя в руки ибо того требовало государство, также поступала и Александра Федоровна. У тебя дочь! это больше чем просто государство, а ты о ней совсем забыла. Учти это. Благодарю не стоит, сегодня я буду ночевать во дворце - он вытер салфеткой губы, бросил её и вышел из-за стола. Вышел из дома, остановившись на пороге. Ярко светило солнце. Николай слегка сощурился, взглянув на небо. В душе были смешанные чувства. Что-то надломилось. Грусть и боль любовницы была понятна ему и в тоже время нет. Срок был маленький. И так убиваться, забыв о голубоглазом создании. Николай не мог понять. Прошло несколько дней и нужно возвращаться к жизни, всеми силами. И взглянув на окна дома, решил окончательно, что сегодня ночевать здесь не будет.

-Даша, я требую лишь преданности и быть откровенной. Если тебе плохо, ты должна говорить прямо, а не притворяться, что хорошо. Я требую быть покорной. - и помолчав добавил - и не устраивать молчаливых сцен пока он говорил, тут же и размышлял как быть. Но он уже дал себе слово, что уедет, а слово  или решение Императора - закон даже для самого него. Николай мягко отстранил её руки - мне нужно ехать и повернувшись спиной, пошел к конюшне. Там он выбрал черного вороного коня, вскочил на него и поскакал по дороге прочь от имения.

Дарья верно догадывалась ибо единственной любовью и женой Государя была Российская Империя. Он был достаточно жестким, совершенно не думая, что доставляет боль другим. Но если бы у него был иной характер, он не был бы и Императором, поскольку слабости Империя не признает и только силой и жесткостью можно держать в руках власть. Он хотел, чтобы ему все подчинялись,  хотел сломить волю, что ему и удалось. Ту же власть и силу он имел над женщинами. Впрочем сами они боготворили его. Каждой льстило, что её пожелал сам Император, они преклонялись перед ним, а для него это было всего лишь естественной потребностью, как справить нужду. Он ломал их, ломал морально, женщины подчинялись, становились безвольными, но ему было всё равно о дальнейшей их судьбе. Насытившись, искал следующую жертву. Бывало так, что ему привозили во дворец женщин, которых он где-то мельком видел и они ему понравились. Николай не считал это изменой. Для него это было вполне нормальным. -Это шалость, сердце не затронуто - поучал он когда-то своего сына. Но ему претило, когда вдруг обнаруживалось, что у женщины были какие-то свои чувства помимо любви к нему. И в этом Николай был эгоистом, самовлюбленным эгоистом.
Он ехал верхом на лошади, весенний ветер, еще холодный, но свежий, бил в лицо. Еще голый поля, на которых давно растаял снег, а уже проклевывается зеленая травка и цвели первые весенние цветы. Свернув вправо от дороги, переехав через поле, спустился к реке. Клокочущая, бурлящая вода несла потоки воды. Император спешился, привязал лошадь за растущую на береге дикую яблоню. Сюртук, брюки, сапоги, рубашка, жилет - всё было брошено в кучу. И босыми ногами, в одних исподних штанах, он вошел в ледяную воду реки. Холод пробирал до костей. Но Государь был разгорячен, что не чувствовал холода. Он окунулся с головой. Вынырнув, ртом жадно глотал воздух.  Мотая головой, отряхивая капли воды, стуча зубами, вышел на берег. -Сам знаю, что виноват - проговорил он впервые с горечью в голосе, потрепав за нос лошадь и поцеловав слегка в её мягкие губы, любя. Николай обожал лошадей, они были его слабостью, порой к ним он относился с большей нежностью нежели к людям. Лошадь фыркнула. Погладив по мягкой мордочке лошади, заглядывая в её ласковые карие глаза.  Думаешь стоит вернуться? лошадь фыркнула еще раз, потеревшись носом о щеку Государя. Николай потер влажными ладонями лицо. Глубоко вздохнул, прикрыв глаза, будто хотел запомнить этот запах весны. Немного обсохнув, хотя холодный ветер и теплое весеннее солнце не могли до конца согреть и высушить мокрое нижнее белье, оделся. Пригладив мокрые седеющие волосы, отвязал лошадь, по-молодецки вскочил на неё и отправился назад, в сторону имения.
-Кажется я Вас поймал - слуги сообщили, что барыня с дочерью гуляют в саду, и Николай отправился туда. Даша и дочь бегали, смеясь. И Сашенька, заливаясь звонким смехом, оглядываясь назад, смотря как догоняет её маман, налетела прямо на Николая.  Девочка растерялась, не ожидая увидеть отца.  - Я играла с маменькой, а Вы её опередили. Вы тоже хотите? - Непременно, только я поговорю с Вашей маман, а Вы юная леди бегите и прячьтесь, а я попробую Вас отыскать - и он легонько щелкнул её по носику. - Прятки! - взвизгнув от радости, захлопала в ладоши Сашенька. -Чур Вы и ищите меня! - и опрометью бросилась прятаться, а Николай направился к Даше, которая заметив его разговор с дочерью замедлила шаг. Он подошел к ней, его взгляд был холодным и суровым, больно схватил за руку, за предплечье, резко прижал к себе, а левой рукой крепко схватил за талию, и впился жадно губами в её губы. Слегка пошатываясь на ногах, Николай  прижал княгиню к дереву. И ловко, умело, слегка приподнял её, запустив правую руку под платье, до тронулся до её гладкой ножки, закинув её себе на бедро, придерживая рукой.

Он целовал её, хотел прямо здесь и сейчас. Но Даша отстранила его. - Вы делаете мне больно - прозвучало тихо и настойчиво. Николай отпустил её. - Больно? - он покачал головой - на душе твоей раны и вновь приблизился и прикоснулся нежно, уже не по животному как ранее, нежно к её губам, целуя нижнюю пухленькую. губу. -Я хочу залечить их - он поцеловал в щеку - я обидел тебя сегодня, прости меня - поцеловал в шею, потом еще раз и еще раз, спускаясь к вырезу платья и вновь поднимаясь выше. - Я люблю тебя... люблю... и очень боюсь потерять. Потерять твои мысли, твои чувства, боюсь не знать о тебе ничего, боюсь - он целовал кончики пальцев, поднимаясь выше по руке. - Ты пойдешь со мной?

Николай улыбнулся. И взяв Дашу за руку, потянул за собой. Далеко идти не пришлось, он провел её по дорожке сада, к заднему двору, где располагались конюшни. Император свернул к ним, пройдя в одну из них, где не было лошадей, а располагалось заготовленное еще прошлым летом к зиме сено. Оно лежало здесь по всюду, большими тюками, охапками. Николай даже не стал закрывать дверь, чтобы проходил свежий воздух. И приподняв Дашу, покружив, они упали на пахучее сено. -Любовь моя -  он сел и помог Долли тоже сесть. Аромат сухих трав, засохших цветов, пьянил и щекотал лицо. А Николай покрывал поцелуями лицо, грудь и руки Даши. Свободной рукой, он умело расшнуровал её корсет, помог снять белоснежные панталоны, с белыми лентами и кружевными оборками. Как только Даша освободилась от тяжелого платья, он стал ласкать её грудь, которая, от возбуждения, стала больше, а соски немного потемнели. Николай ласкал её, шепча нежные слова, целовал груди, которые не потеряли своей привлекательности и не опустились, как это обычно бывает, после рождения ребенка  Люблю, люблю и чуть подавшись вперед, повалил Дарью на спину. Свободной рукой, пальцами гладил по тугом животу, спускаясь по бедрам, переходя к заветному месту, заветному бугорку.

Ему нравилось ласкать её, целуя каждый дюйм её тела, еще не зажившее от ран и синяков. Так он поцелуями хотел залечить. Ему нравилось, что Даша постанывает и сам возбуждался от этого еще больше. Когда её пальчики дотронулись до его естества. Он закрыл глаза от наслаждения. И сам хотел довести любовницу до оргазма еще не совокупляясь с нею, поэтому он, целуя в губы, проводя кончиком языка по шее, одной рукой держал за обнаженную талию, а другой всё там же гладил круговыми движениями, слегка надавливая, спускаясь к малым губам, проникая ниже и глубже, возвращаясь вновь. - Ты всегда будешь моей - оторвавшись от неё, взяв её личико в руки, сказал он, надрывающимся голосом, будто не хватало воздуха. И взяв её руки, поцеловал ладони и раскинул их в стороны. Сам  наклонился и стал целовать начиная от губ, спускаясь ниже и ниже, проводя языком по шеи, по её возбудившимся соскам, дошел до пупка, он целовал осторожно, нежно ибо не зажившее тело всё еще было покрыто синяками, которые стали коричневыми. Он спускался ниже, поцеловал в маленький треугольничек темных волос и потом в женское лоно, в малые губы, слегка пощекотав, лаская языком, проникая глубже.  - Ты моя Богиня! и когда Даша стала совсем мокрая, обрушился на неё, положив свои руки на неё, а своим мужским естеством вошел в неё с силой, а губами припал к её губам. Но он старался быть нежным и очень боялся причинить боль, но при этом доставить большее наслаждение, чтобы Даша забыла боль душевную, боль физическую. Он двигался медленно, плавно, как и целовал медленно, будто пробовал на вкус то, что уже давно знакомо, но хотел насладится этим как можно дольше. Постепенно ускоряя темп, их ладони, пальцы сплелись, впиваясь друг в друга.  Он хотел слышать её крики, поэтому ускорял темп быстрее, проникая глубже.

Николай в блаженстве подкатил глаза. От криков любовницы он двигался еще быстрее, будто они проходили сквозь его тело и выходили на кончики его мужественности там, внутри неё. Мокрыми ладонями он не отпускал  ладони Дарьи, сживая их сильнее, а вместе с тем попадала и сухая трава. Он дышал быстро, порывисто, глотая воздух, облизывая сухие губы, докасываясь до её губ. Взгляд был затуманен и он практически не видел её лица, лишь только влажный блеск её глаз, которые сводили его с ума. Время казалось было бесконечным. Точнее его совсем не было. Ему казалось, что они провалились в какую-то бездну и летят над ней. О как он любил эту женщину. И показывал это, давая ей максимальное наслаждение. Он двигался быстро, но вместе с тем ему хотелось попасть еще глубже. - Кри-чи- прошептал он глухо, не в силах сказать громче. Тело пронзила сладкая истома, которая вдруг сошлась там, скопилась, готовая выйти наружу. Еще секунда, еще быстрее, вот-вот, миг и ... и его естество извергло накпопившихся миллионы-миллионы частиц внутри неё. Обессиленный, Николай рухнул рядом с любовницей. Он запрокинул голову назад и закрыл глаза. Дыхание по-прежнему было частым, казалось, что никак не мог надышатся. Он правой рукой сжимал руку Даши.

Сухая трава впивалась в спину, но он не чувствовал этого. Николай посмотрел на свою любовницу, которая сидела перед ним. Он запрокинул одну руку назад, положив её под голову, а второй приобнял за талию, поглаживая её вверх вниз, спускаясь до бедер.
на лоне природы,
на луге душистом,
в цветущей долине,
и в пышном чертоге,
и в звездном блистанье
безмолвныя ночи-
дышу лишь тобою. он приподнялся, сел, проведя левой рукой по щеке, откинув заслоняшие её волосы:
глубокую сладость,
глубокое пламя
в меня ты вливаешь.
в весне животворной,
в цветах благовонных
меня ты объемлешь
спокойствием неба,
Святая Любовь! - он поцеловал её нежно - Я люблю тебя, Даша. Моя Даша. Ты моя и только моя, ничья больше он взял обеими руками её за бедра и придвинул к себе, так что её ноги оказались раскинутыми в стороны. Поцеловал в шею, в ложбину между грудями. Руки оставались там же, на бедрах. Он слегка поглаживал пальцами и чувствовал как по телу любовницы от этого пробегали мурашки. - Я тебя люблю, Дашенька.

-Всегда твой, всегда - он прижал её к себе крепко, закрыв ей рот губами. Во всём теле вновь набиралась сила. Он чувствовал, что сможет еще раз обладать этой женщиной, но боялся, что разрушит всё. Разрушит нежность этой минуты, когда Дарья так доверяет ему. Он слегка касался кончиками пальцев водил по спине, касаясь ягодиц, затем бедер и снова по спине. Эта женщина делала его молодым, когда он рядом с ней, то готов был на многое, словно пробудились новые силы. - значит я принял правильное решение, что привез тебя сюда, здесь всё пойдет по-другом

Он накрыл её своим сюртуком - не хватала, чтобы ты простудилась и он крепче прижал к себе, поцеловав в лоб. -боюсь, что Сашенька на меня в обиде. - и улыбка озарила его лицо - я пообещал ей, что мы играем в прятки, она побежала в дом прятаться... наверное ждет

-Ты думаешь, меня ожидает суровое наказание? - Император состроил серьезное лицо. Он попытался заглянуть в глаза Даши, для этого наклонил голову и чуть подался вперед.  Её волосы щекотали его тело, а сухая трава под ним была еще влажная от любовных утех.

-Даже так!? - вскинув бровь проговорил Николай - Тогда...  - и он защекотал её, смеясь, повалив на спину - Обо мне не беспокойся... хотя теплая ванна, если в дополнение будет... - он посмотрел на неё внимательно, убрав волосы назад. Николай поцеловал её в лоб - Тогда давай скорее одеваться, а то действительно, наказание будет очень суровым от Сашеньки.

Императору не нужно было много времени, чтобы одеться. Ибо он человек военный и привык делать это быстро.  Звонкий голос Дарьи заставил его броситься за ней. Он смеялся, не обращая внимания как это выглядит со стороны. У ступенек дома, возле белоснежных колонн он поймал её и, подхватив, закружил.
-Вот вы где!!! - прозвучал громкий голосок,  котором слышались нотки обиды. Сашенька стояла у дверей, скрестив руки на груди,  насупив бровки и надув губки. Все это время, она ждала, что её найдут, в гостиной за большим цветком в горшке, как и подозревала Даша. Устав ждать, Сашенька решила вернуться туда откуда убежала, но и там она не обнаружила своих родителей. Кто-то из крепостных обмолвился, что господа шли в сторону конюшен. - Они там меня ищут!? - восторженно вскрикнула девочка и скорее помчалась туда, чтобы посмотреть и посмеяться как недогадливые родители пошли искать её к лошадям. Заглянув в открытую дверь, она резко отдернулась, зажмурив глаза. На секунду ей показалось, что папА бьет маман или душит. Девочке стало страшно, а вдруг она останется одна, а папА потом убьет и её. Она потрясла головкой, рассыпав по плечам золотые кудри. Нет, её папенька не может так поступать, он любит маменьку, иначе бы не привез в этот чудесный огромный и уютный дом, где можно бегать вдоволь. Она заглянула еще раз. Маменька странно дышала и что-то то ли говорила то ли кричала, первым порывом девочки было вбежать и оттолкнуть папА, но потом вдруг вскрикнув папенька слез с маменьки и улегся рядом, он улыбался и маменька тоже. Девочка смотрела во все глаза не понимая от чего они так веселы. Они что-то делали, причем раздевшись до нага,  и не искали её! На глазах девочки появились слезы, Она надула губки, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от обиды. Что они тут делали? Обещали играть, а сами ушли! Зачем они разделись и зачем папА вдруг оказался на маменьке? И шмыгнув носиком Сашенька побежала назад домой. Она вбежала по ступенькам и спряталась за одну из колонн. И вдруг спустя некоторое время послышались голоса родителей. Радостные и смеющиеся. Она вылезла из своего местечка и смотрела на них с обидой.
-Сашенька - кинулся к ней Император - а мы тебя искали. Какая ты проказница, ловко спряталась, что мы с твоей маменькой так и не смогли найти. Сашенька не отзывалась на ласку. Она смотрела на отца и мать с обидой. Но решилась спрашивать ничего, подумав, что у маменьки спросит потом. Но голос отца был настолько ласков и нежен, а глаза такими добрыми - А Вы останетесь с нами? и будете пить чай? учтите я люблю с вареньем
Николай захохотал во все горло от такого тона дочери.
-Моя дочь! - радостно похвалил он - я тоже люблю с вареньем. Значит будет пить чай с вареньем

Кухарка тем временем испекла сладости. Она хотела подать к ужину сладкое, но в кухню забежала Сашенька и потребовала принести все в столовую. Император и Даша сели за стол, рядом уселась Саша. Она в начале молчала, но потом разговорилась. А когда Николай вышел на некоторое время, Сашенька собралась с духом.
-Маменька,я должна Вас спросить. Я видела кое-что где лошадки живут. Там Вы и папенька... Вы были разделы- глаза девочки округлились-  Папенька Вам делал больно? Почему он Вас душил?

Сашенька поджала губы, но потом спросила:
-А сначала Вы помогли папеньке, а он Вам. А дяденьки тоже носят корсеты? - и развеселилась, захлопав в ладоши.
-что за новость обсуждаете? - спросил Император, когда. Вернулся в столовую. Дочь весе лилась, а Даша была слегка смущена. Усевшись за стол он молвил:
-ну-с кто меня обслужит? - и озорным взглядом посмотрел на дочь и возлюбленную. В эти минуты, он, казалось, помолодел.