От княгини Ливен Владимир отправился в уезд, к своему поверенному. Он провел там несколько дней улаживая разного рода бумажные формальности. И обратно летел как вихрь по только-только начавшей подсыхать дороге. Грязь и комья земли летели из-под копыт, подковы высекали искры там где натыкались на полускрытые в не подсохшей колее камни. Сегодня вечером в крайнем случае завтра утром он ждал визита Александра, и до того времени следовало расквитаться с кое-какими делами. В ворота своего дома он влетел когда было начало пятого пополудни, спрыгнул с коня, бросил поводья Никите и быстрым шагом направился в дом, на ходу развязывая душивший его после бешеной скачки галстук. В гостиной сидели Анна с Надеждой, о чем-то говорили но мгновенно смолкли при его появлении. Впрочем это его не слишком обеспокоило. Кивком поприветствовав обеих девушек он наконец содрал галстук, бросил широкую полосу шелка через спинку свободного кресла и направился было к себе в кабинет, но словно остановленный какой-то мыслью остановился переводя взгляд с одной девушки на другую. Анна первая нарушила молчание
- Владимир Иванович? Что-то случилось?
- Не особенно. - голос его был сух, ровен и совершенно безэмоционален - Анна сегодня к вечеру, в крайнем случае завтра утром к нам приедет князь Муранов. Позаботьтесь пожалуйста чтобы для него приготовили комнату.
- Хорошо. - девушка отложила вышивание
- И еще через час позовите ко мне в кабинет Варвару, Никиту и Григория. И вы мне тоже понадобитесь.
Глаза девушки потемнели от непонимания и смутной тревоги, но она не стала расспрашивать а только поднялась с кресла и присела. Не успела она выйти когда Владимир перевел взгляд на Надежду, упорно смотревшую в свое вышивание и избегавшую смотреть на него.
- Надежда Дмитриевна, мне нужно кое-что сообщить вам. Не откажетесь пройти ко мне в кабинет?

Отредактировано Владимир Корф (16-01-2015 14:25:17)

Пропустив девушку в кабинет Владимир жестом предложил ей сесть, а сам прошелся за спинкой ее стула, заложив руки за спину. "У вас нет ни чувств ни эмоций" - слова которые она в запальчивости бросила ему в лицо, не пожелав слушать ни одного из разумных соображений которые он привел чтобы пояснить ей ситуацию  - сейчас подходили к нему как нельзя больше. Собственно он не имел ничего против - Владимир редко пускал себе кого-то в душу, а уж от людей которые не только неспособны но и не желают попытаться понять - он и вовсе отгораживался словно каменной стеной. Поэтому заговорил хоть и вежливо - но столь ровным голосом что казалось этот голос мог принадлежать скорее мраморной статуе чем живому человеку
- Вы уже написали Андрею где находитесь, Надежда Дмитриевна? Он верно тревожится за вас.

Отредактировано Владимир Корф (17-01-2015 12:46:45)

- Напишите сегодня. Все мои крепостные к вашим услугам, гонца найдете. - тем же ровным голосом отозвался Владимир. Он дошел до книжных полок, развернулся и посмотрел на нее, но даже дождевой хмари облаков было больше тепла чем в серо-стальных зеркалах которыми сейчас были его глаза. И таким же холодно - спокойным был и голос, размеренный словно бы он диктовал какое-то чужое письмо
-  Вам обоим следует знать следующее. Княгиня Дарья Михайловна решила дать Татьяне вольную. Отныне девушка сама сможет распорядиться своей жизнью а не быть игрушкой которую перетягивают друг у друга дети, не умеющие трезво смотреть на вещи. И передайте от меня Андрею - если он действительно любит Татьяну - пусть наконец перестанет прятаться за юбками и ждать пока вы принесете ему невесту-дворяночку на блюде. Пусть вспомнит наконец что он все-таки мужчина, и поступит как подобает. Да хоть берет попа, едет к княгине Ливен и просит у нее дозволения жениться на Татьяне тут же не сходя с места. И еще передайте ему от меня и запомните сами - любовь как и дружбу следует доказывать делами. Делами, а не болтовней. 
О своей поездке к княгине и произошедшем меж ними разговоре в результате которого княгиня изменила мнение он не упомянул ни единым словом, и вообще полагал что о его участии в распутывании этого клубка незачем кому-либо знать.

-  Вам нет нужды извиняться, княжна, а мне нечего вам прощать. Вы моя гостья и вольны говорить и действовать как вам будет угодно. - спокойно отозвался Владимир и продолжил размерено мерять шагами кабинет от шкафа до окна - Да, княгиня даст ей вольную. Это мудрая и рассудительная женщина, и она действительно печется о благе этой девушки. - Он взглянул на девушку и отвернулся к окну. После долгой паузы он наконец проговорил - Татьяна ждет ребенка. Андрею следует об этом знать.

Слегка дернулся от этих неожиданных объятий, и на секунду невозмутимая маска слетела с него дав место самому обычному удивлению. Он поглядел на девушку, усмехнулся и когда она отошла обратно к столу присел на подоконник скрестив руки на груди
- Ошибаетесь. Моей заслуги в этом нет никакой. Разве что в том что сейчас я через вас даю Андрею добрый совет. Напишите ему - в каких выражениях решайте сами - но мои слова постарайтесь привести в точности. Некоторым людям требуется ведро воды за шиворот чтобы наконец проснуться и взять себя в руки.

- Эх, Надежда Дмитриевна - зря вы опять его оправдываете - в голосе Владимира скользнула нотка сожаления. - Ведь Андрею не шесть лет, и он не ребенок которого можно сдерживать. А мужчина который должен поступать как считает нужным. А он попросту спрятался за вашу юбку и уцепился за ваше предложение - потому что это снимало с него ответственность. Ему сказали "жди моей команды" и он, уверяющий что пламенно влюблен смиренно сидел и ждал команды? Не понимаю я такой любви.
Он прошел за ее спиной и остановился опираясь о спинку своего кресла. Время шло. Наконец он поглядел на Надежду и устало улыбнулся
- Не думайте об этом больше. Два взрослых человека имеют право сами разобраться друг в друге, без посторонней помощи. И кстати имейте в виду - княгиня Ливен в курсе ваших возможно родственных отношений с Татьяной. Так что отныне можете не таиться от нее.

Отредактировано Владимир Корф (13-01-2015 13:35:01)

- Бесполезно пытаться доказать что Татьяна - дворянка, и надеяться что это что-либо изменит. Но если вы верите в то что она ваша сестра и готовы отвести ей место в своем сердце- то разве отсутствие у нее титула что-то для вас меняет? Вы хотели сестру? Так вот она. А дворянка или нет не должно  быть важно. Будьте счастливы, Надежда Дмитриевна. - он устало опустился в свое кресло и уперевшись локтями в столешницу опустил лицо в раскрытые ладони. Вечер только начинался, он уже слышал тяжелый бас Григория снаружи из коридора, и быстрый говор Варвары... Крепостные которых он просил позвать уже собирались и ждали вызова. Еще поговорить с ними... потом с Анной... и потом - вечером....вечером... Не слишком ли много для одного дня.  Владимир вздохнул, словно пытаясь придать себе бодрости и подняв голову поглядел на нее. Сейчас он выглядел лишь бесконечно усталым а в глазах угадывалась странная печаль.
- Сегодня вечером я жду очень важного гостя. Прошу вас не считайте меня плохим хозяином если я попрошу вас сейчас оставить меня? Время не ждет, а мне следует еще уладить кое-какие дела.

Отредактировано Владимир Корф (13-01-2015 13:53:05)

Владимир же оставшись один вскрыл объемистый пакет лежавший на его столе и вынул из него несколько гербовых бумаг оформленных по всей форме и снабженных печатями. Это были вольные ведомости на нескольких крепостных оформление которых и было одним из тех дел ради которых он провел несколько дней в уезде  - занимаясь делами то у поверенного то в конторе Земского банка и ночуя в тамошней гостинице чтобы не тратить время на поездки туда и обратно. Еще было дополнение к завещанию, проверка и списка со счетов в имущественные ведомости, и заодно распоряжения по поместью на случай возобновления тяжбы с Долгорукой. Еще раз перечитав бумаги он тронул колокольчик и еще не успел тот отзвенеть, как дверь открылась и те кого он позвал робко вошли в кабинет
- Звали, барин? - от лица всей компании спросил Григорий.
- Звал, звал. Заходите, садитесь
Садиться они не стали, а выстроились перед столом полукругом. Владимир с грустной улыбкой обвел их взглядом.
Кряжистый словно медведь, обросший бородой с длинными волосами хмурый мужик, вечно глядевший исподлобья. Седая уже дородная женщина с суровым лицом и добрыми, лучистыми глазами. Ах как часто влетало ему поварешкой за попытки стащить сливки для кота Анны. И как часто она и ее теплая кухня были единственным прибежищем в детстве где он чувствовал что хоть кому-то нужен на земле, хотя на ворчание кухарка была куда щедрее чем на ласку. Здоровенный плечистый парень с соломенными волосами, и простым открытым лицом. Все они служили верой и правдой и его отцу и ему, их лица были первым что он запомнил в доме, и они были теми кому он доверял больше чем любому из своих друзей-однополчан или знакомых по высшему свету. Простые но надежные и преданные души. Насколько преданные это еще предстоит узнать - но Владимир уже давно понял что для искренней преданности необходима свобода выбора. А если нет - то стоит ли обманываться? В любом случае эти люди бывшие скорее членами семьи чем крепостными заслужили чтобы завершая свои земные дела он достойно отблагодарил их за долгую службу. И увидев что они остались стоять  он встал и сам. Вот смотрят на него три пары глаз - такие разные, а выражение у всех одинаковое. Но вот как все это выразить. Слова сколько их не скажи - все равно слова.
- Я хочу отдать вам вот это. - Он взял со стола бумаги и по одной передал их каждому из троих. - Григорий. Варвара. Никита.
- Что это, барин? - немедленно вопросила Варвара пользуясь той полу-материнской фамильярностью которая всегда была ее прерогативой в отношении выросшего практически на ее попечении мальчишки даже после того как он стал мужчиной.  Никита вертел в руках бумагу с интересом разглядывая печати, зато Григорий умевший читать и писать непонимающе поначалу глянувший в текст - ахнул и выронил бумагу.
- Владимир Иваныч... - густой бас здоровяка прозвучал почти жалобно - Это... это...
- Вольные. На каждого из вас. Отныне вы свобод...
Он не успел договорить как его голос потонул в восторженном вопле Варвары
- Оооой барииин, да неужта? Ужели дожила-то я а ... до свободы... 
Она то сворачивала то разворачивала бумагу, смотрела то на нее то на Владимира и он почувствовал как сжалось его сердце когда он увидел что ее глаза наполняются слезами.
- Ну полно, полно, Варенька - он шагнул навстречу чтобы успокоить ее, но тут Никита стоявший до сей поры словно оглушенный рухнул на колени, бормоча что-то невнятное, и к своему великому изумлению он увидел слезы и на его глазах. Господи... так что же получается - мы всю жизнь считали что наши крепостные сыты и довольны, и что никакая свобода где может быть холодно и голодно не может быть для них лучше чем жизнь под нашей защитой! А оказывается... Получается каждый из них мечтал о свободе? Мечтал как о самом желанном и недостижимом! Выходит и остальные мечтают о том же. Господи как же мы обманываемся полагая что делаем для своих людей добро - когда хорошо с ними обходимся. Получается что единственное добро что я когда-либо кому либо сделал в жизни - это сейчас - вот в эту самую минуту. Господи....
Успокаивать бывших крепостных пришлось битых десять минут. Поднимать на ноги Никиту, обниматься с Варварой, увещевать, успокаивать и наконец снова все трое стояли перед ним  - но теперь на него смотрели уже совсем другие глаза
- Так вот, отныне вы свободны и вольны покинуть меня, отправиться на поиски счастья или растерявшихся родных, или в большие города если хотите. Рекомендации как положено иметь вольным будут у вас в лучшем виде.
- Так вы что - гоните нас, барин? - ужаснулся Григорий, вытаращив глаза, а Варвара с Никитой переглянулись с выражением такого испуга, что Владимир поневоле улыбнулся
- Конечно нет. Я просто говорю что вы имеете на это право - если захотите. А если захотите -оставайтесь здесь. Как и раньше - с той лишь разницей что с этого дня вы будете получать жалованье. И в случае моей смерти вам не придется гадать - кто будет следующим барином - потому что сами вольны выбирать оставаться ли здесь или нет. Отныне вам решать как и где вы хотите жить.
- Ну так то... замялся Никита и улыбнулся до ушей. - Это... я никуда не хочу. Мне и тут хорошо
- А то - буркнул Григорий - Ишь чего выдумал барин. Никуда не уйдем, я вас малого почитай с пеленок на санках с поленницей возил.
- А без меня вы и пропадете совсем - безаппеляционно заявила Варвара привычно замахнувшись хотя в руке у нее не было ни половника ни шумовки - Знаю я вас. Поди с малых лет за вами приглядываю.
Владимир обвел их взглядом и улыбнулся так по-доброму и тепло как никогда не улыбался людям своего круга.
- Ну так тому и быть. Идите, и спасибо за ваше решение
Все трое еще что-то говорили уходя, слова благодарности перемешивались с восторгами но наконец двери за ними закрылись и Владимир опустился в кресло чувствуя себя совершенно выжатым. Он посмотрел на последний оставшийся на столе листок и вдруг скрутило что-то в груди, сжало дыхание и он вцепился зубами в костяшки пальцев чтобы привести в чувство свой взбунтовавшийся организм . И неожиданно почувствовал что стол дрожит и плывет в водянистой пелене. А когда поднес к глазам руку - пальцы оказались мокрыми от слез. Надо же. Вот оно - хваленое хладнокровие барона Корфа. Когда простая и искренняя благодарность и преданность этих людей, до сего часа бывших его полной собственностью - пробила его насквозь и тронула так, как никогда в жизни он еще не был тронут.
Несколько глубоких вдохов впрочем быстро привели его в себя, но прошло почти полчаса пока он наконец снова позвонил в колокольчик. И все эти полчаса он сидел опустив голову на руки ни о чем не думая и ничего не желая. Даже двигаться и дышать.
На звон колокольчика в дверь просунулась голова мальчонки - одного из крепостных детишек которые сновали по дому и иногда выполняли какие-нибудь пустяковые поручения.
- Позови Анну - произнес Владимир не давая тому выговорить дежурное "звали, барин?". Лохматая голова закивала и исчезла. А он откинулся на спинку кресла, откинув голову назад и закрыл глаза.

Отредактировано Владимир Корф (16-01-2015 14:30:46)

- Да, Анна, звал. - Владимир открыл глаза, и поднял голову услышав ее голос. Протер лоб приводя мысли в порядок и указал ей на кресло напротив. - Садитесь прошу вас.
На людях обращение "вы" было обязательным -  как и подобает по отношению к воспитаннице своего отца, чьим опекуном он стал после его смерти. И сила привычки была так велика что он почти перестал обращаться к ней на "ты" даже наедине.  После смерти старого барона Корфа прошло много месяцев. Все это время они прожили в этом доме почти безвылазно, не принимая гостей и сами никуда не выезжая. Разве что иногда Владимир на короткое время уезжал по делам, да и то никогда не задерживался дольше чем на два-три дня. Между ними больше не случалось ссор - вначале потому что Владимир по целым дням мог не раскрывать рта, а Анна старалась не попадаться ему на глаза опасаясь что получив безраздельную власть над ее судьбой он начнет вымещать на ней свою былую ревность к отцу. Но дни шли за днями, ничего не происходило кроме обыкновенных бытовых и хозяйственных дел, и мало-помалу, начиная с хозяйственных разговоров - вначале на уровне кратких распоряжений а потом вполне обоюдных - Анна стала в доме Владимира чем-то вроде домоправительницы или же незамужней сестры молодого холостяка, которая ведет его дом оставляя ему дела поместья. Более того, сейчас, оглядываясь назад и вспоминая бушевавшие в нем ранее чувства - злость, ревность, обиду - Корф воспринимал их так отстраненно словно они принадлежали к другому человеку. Потому что потеряв все чем когда-либо дорожил - он волей-неволей начал понимать собственного отца. Он понимал что маленькая девочка - была тем существом которому отец мог отдать всю любовь и нежность на которую только был способен - и это спасло его от горя когда умерла мать а тетка в которую он был влюблен - сошла с ума и ушла в лесную избушку. Он понимал что отец попросту не мог дать сыну того что отдал этой названной дочери ведь мальчиков следует воспитывать в строгости. Правда отец сильно перестарался в своей сдержанности- даже в строгом воспитании должно было оставаться место хоть минимальному участию и хоть толике любви. Но он так хотел быть сдержан в отношениях с мальчиком что Владимир и вырос так и не услышав ни единого теплого слова. И привык обходиться без них. И то что раньше вызывало в нем жгучую боль, обиду и ревность - сейчас вызывало лишь усталое сожаление фаталиста. Отец всего лишь перестарался.... ничего не изменить, да никто и не виноват. Все случилось как случилось.   
- Комната для князя Муранова готова?

Отредактировано Владимир Корф (18-01-2015 15:05:38)

Владимир молча взял со стола свернутую трубкой вольную, привстав перегнулся через стол, передавая ей и опустился обратно в кресло. Привычно переплел пальцы опертых о подлокотники рук протер лоб сомкнутыми пальцами.

- Это вольная - подтвердил Владимир очевидное, не двигаясь с места. Он знал что для девушки это будет неожиданностью. Интересно что она сделает? Сразу уедет в Петербург? Останется? Любопытство было отстраненным но все же имело место быть

- Ну а почему бы нет - Владимир опустил руки на подлокотники и чуть склонил голову набок не отрывая от нее глаз - Сейчас, завтра или год назад - рано или поздно это надо было сделать. Или вы думаете что я мог забыть последнюю волю своего отца?

- Каждый день случается что-нибудь новое - протянул Владимир неторопливо поднимаясь с кресла. Обошел вокруг стола, взял с подноса один из бокалов, налил на треть бренди, графин с которым как и при его отце всегда стоял на краю стола - не то дань памяти покойного, не то вкусы отца и сына на этот напиток совпадали. Протянул бокал Анне и принялся наливать себе - Теперь вы можете покинуть меня, как и мечтали когда-то. Поступить в театр как мечтал мой отец. Выйти замуж за кого пожелаете. Разумеется хоть я и самонадеян но все же не льщу себя надеждой что вы пожелаете остаться здесь.
С бокалом в руке он вернулся на прежнее место и снова опустился в свое кресло с высокой прямой спинкой.
- Для всего света вы всегда были подопечной моего отца, а после - моей. Так что все будет как прежде с той разницей что я вам больше не указ. Если пожелаете перебраться в Петербург - то разумеется наш особняк и средства - по-прежнему в вашем распоряжении. - Он отпил глоток, покачал бокал в ладони и неторопливо закончил - И дабы обеспечить вам уверенность в будущем - вам невредно будет знать что после моей смерти он станет вашей собственностью. Особняк и некоторая сумма в государственных бумагах, которая позволит вам получать небольшую но вполне достаточную ренту. Так что свою судьбу отныне решать будете вы сами, Анна.

Отредактировано Владимир Корф (20-01-2015 16:18:52)

- Потому что все люди смертны, и я не исключение - спокойно отозвался Владимир без тени улыбки -А уезжать или оставаться - решать только вам. По совести говоря я был бы рад если бы вы предпочли остаться, но ни советовать вам что-либо, ни тем более настаивать я уже не в праве

- Что ж, не буду скрывать, я этому рад - Владимир чуть улыбнулся отсалютовал ей бокалом и отпив поставил бокал на стол - Раз так - вам следует знать кое-что по хозяйству. Карл Модестович как знаете питает известную слабость к содержимому моего сейфа. Поэтому я недавно велел сменить в нем замок и винтовую комбинацию.
Он взял со стола листок бумаги, макнул перо в чернила и набросав несколько слов подвинул листок по столу ей. Потом вынул из кармана ключ, и положил поверх  него.
- Комбинацию вам следует выучить а листок разумеется уничтожить. Мне вовсе не хочется чтобы бумаги и средства находящиеся там имели хоть один шанс попасть не в те руки

Кажется Владимир хотел что-то ответить, но передумал и промолчал, лишь головой кивнул. Некоторое время они молчали, и он наконец поднялся с кресла и зашагал по комнате привычно заложив руки за спину.
- Скажите Анна... Вы никогда не задавались вопросом - почему отец, который так вас любил - не дал вам вольную сам еще давным-давно? И почему именно вас он взял в дом, хотя в тот год от тифа умерло множество людей после которых остались сироты. Всех их пристроили по семьям других крепостных, одного мальчишку - моего ровесника - подарили Долгоруким потому что в их поместье жила его тетка. Но в дом он взял лишь вас. - он обернулся и внимательно посмотрел на нее - Почему? Если от излишка доброты - почему не взял всех, его состояние вполне позволяло это сделать.

- За двадцать лет - не успеть что-либо сделать? - он покачал головой - Нет, Анна. Вы же знали отца. Тут что-то другое.
он снова принялся ходить по кабинету, и говорил негромко словно рассуждая сам с собой
- Знаете за последнюю неделю я только и слышу о детях которые окружающие дворяне прижили со своими крепостными. Внезапно обнаружившийся пасынок княгини Ливен стал третьим по счету. Когда я о нем узнал то первое о чем подумал - что владетельные князья неплохо развлекались в дни молодости, и пожалуй во всей округе мой отец единственный кто без греха. А потом... потом вспомнил о вас. - он мельком глянул на нее не останавливаясь. - Будь вы действительно воспитанницей и ему нечего было бы скрывать - он бы дал вам вольную еще в детстве и удочерил бы по закону. Но.... если это не так - то понятно почему он этого не сделал. Отец больше всего на свете ценил свое незапятнанное имя. Как на воре горит шапка -  он мог бояться что если сделает это - то заподозрят его в том что он прижил дочь от крепостной. А ведь тому кто невиновен пересуды и подозрения не страшны.. - Владимир остановился и круто повернувшись поглядел ей в глаза - Так не сестра ли вы мне в самом деле, Анна?

- На этом свете боюсь возможно вообще все. Но узнать наверняка....  - устало вздохнул Владимир, протирая лоб. - Единственная кто может знать ответ на этот вопрос - это Сычиха. Но в сущности что это меняет...  . Он запрокинул голову к потолку и закрыл глаза. Он устал, так неимоверно устал, казалось ныл каждый нерв, каждая жила его тела. И дурацкие мысли - к чему они вообще......
- Вы получали известия от Михаила?

- В скором времени? - Владимир пронзительно глянул на нее и прикусив губу отвернулся. Молча дошел до окна и остановился там глядя в темноту.
Не приехал бы он слишком быстро чтобы проведать о дуэли и помешать ей... хотя нет... скорее всего не успеет... Господи...ведь он наверняка отправится вначале к Натали чтобы проведать ее. Потом наверняка приедет ко мне. А меня уже не будет. И он ничего не поймет - ни того куда я делся ни того что ему делать со свалившимся на него позором. И останется ли жив цесаревич.... ведь если он погибнет то меня казнят, и Мише вообще никто не расскажет о том что честь его сестры отомщена, потому что никто не знает о дуэли. Черт.... черт ....
Мысли метались в поисках выхода и наконец он нашелся. Надо будет оставить Мишелю весточку. Не дурацкое сентиментальное предсмертное письмо разумеется. А просто пояснение случившегося. Достаточно краткое и четкое чтобы он все понял. И не слишком понятное никому другому. Мысль требовала дальнейшего обдумывание - что написать и через кого передать и как и он не поворачиваясь начал было
- Анна.... когда он приедет.... и осекся не договорив. Анне не следовало давать такого послания. Не следовало...

- Нет... ничего. - он снова дошел до стола, тяжело опустился в кресло и со вздохом опустил лицо в ладони. Записка должна нести только одну информацию - "честь Натали уже отмыта кровью, и тебе, Миша, уже нельзя в это лезть". О формулировке можно подумать позже. Но вот загвоздка - он должен получить это только в том случае если узнает о бесчестье сестры. А если не узнает то такая записка лишь откроет тайну которую Наташа хочет скрыть. Так кто же может и записку передать, да еще и угадать время для этого? Кто может быть в курсе узнал ли Мишель о произошедшем или нет? Сама Наташа? Что за вздор, она скорее уничтожит все что исходит от меня вне зависимости от того насколько это важно. Нет... это должен быть кто-то кто близок к ней но не она. Имя Дарьи Ливен всплыло само собой. Суметь бы только объяснить ей и смысл этой записки и то - в каком случае нужно ее передать. Да и станет ли слушать? После их разговора по поводу Татьяны он убедился что она в высшей степени рассудительна и умна. Так что возможно и удастся.... но уместна ли будет такая просьба от незнакомого практически человека? Вздор. Уместна или нет -других кандидатов на роль почтальона не было. А этой женщине - он чувствовал - можно доверять. Что ж пусть будет Дарья Ливен. Если удастся поговорить с ней об этом - хорошо. А если не удастся.... что ж буду надеяться что заряженный пистолет все же окажется не в моей в руке и цесаревич выживет чтобы рассказать Мишелю о дуэли. И пусть будет как будет.....
Когда он наконец поднял голову - лицо его было таким усталым что он показался Анне лет на десять старше своего возраста. Уловил ее взгляд. Тревожится. Заподозрила что-то... И сказал первое что пришло в голову чтобы прозвучало логично по отношению к ранее сказанным словам. Хотя думал вовсе не об этом
- Анна... Я конечно вам больше не хозяин. Но примите не приказ а дружеский совет. Расскажите ему все о своем происхождении. Не надо лжи. Мише и так лгут гораздо чаще чем он того заслуживает

Отредактировано Владимир Корф (20-01-2015 20:35:33)

- Я имею в виду что вы были крепостной. - отозвался Владимир не поднимая глаз. - Мишель благородный человек и... кажется действительно любит вас. Это не будет иметь для него значения если расскажете вы. Но если когда-нибудь ему скажет об этом кто-то другой... если и есть на свете что-то чего он не умеет прощать - то это ложь. И о моем предположении расскажите тоже. Расследования - его стихия. Как раз и выяснит так ли это....

- Еще одна мелочь. - Владимир встал, жестом останавливая ее. Подошел к сейфу, открыл тяжелую дверцу, и из самой глубины вынул круглую коробку обитую темно-синим сафьяном.  Это была одна из драгоценностей его матери, которую отец заказал для нее в Богемии по случаю рождения сына. То немногое что осталось из вещей матери он хранил как святыни, но эта - он знал - предназначалась Анне. И кто знает - представится ли еще возможность поговорить наедине и отдать ее. Лучше уж сейчас. Он повернулся и протянул коробку ей
- Это ваше. Я знаю отец хотел подарить ее вам в день вашей свадьбы.

Владимир молчал с минуту. Лгать он не любил и не умел, и поэтому пытался изобрести формулировку которая не будучи ложью тем не менее скроет правду
- Это подарок не от меня. А от отца. А он как вы знаете уже никогда не сможет ее вам подарить. Поэтому возьмите сейчас

- Вот и хорошо. - уголки губ чуть дрогнули в намеке на улыбку. - - Знаете Анна... вы меня благодарили а я хочу просить прощения. За все.
Он стоял к ней вплотную, глядя на нее сверху вниз, и тут сделал то чего не делал никогда - слегка приобнял ее за плечи, и коснулся губами ее лба. И ничего не отвечая на ее изумленный взгляд молча вышел из кабинета, беззвучно прикрыв за собой дверь. Тихо щелкнула возвращаясь на место дверная ручка