С момента смерти Терентия Дарья задышала по-настоящему вольно. Не было брюзжания, попрёков и слюнявых поцелуев, растаяли горькие дни, когда молодой женщине приходилось маяться бездельем, пока муж ворочал хозяйством... Почему муж? А вот так! Обидчивый был страсть. Старый Хворост был убеждён, что женина воля у печи, а мужнина - где хочешь, и жили они строго по этому уставу. А поскольку с делами домашними Дарья управлялась быстро, то остальное время превращалось для неё в густую серую скуку. То ли дело теперь? Всё добро к рукам прибрала, трактирное дело пошло в гору, господа знают и уважают, да и барыши хорошие... Так что теперь бойкая украинка была довольна всем... хотя ведь можно жить и ещё лучше!
В этот день трактир не особенно кипел народом. Бревенчатый дом о двух этажах (на первом - распивочная, на другом - комнатки для постояльцев), тёмный, почти всегда погружённый в полумрак, но чистый и аккуратный, сегодня казался каким-то мрачным. Даже двое половых да служанка Акулина глядели бирюками. Оттого и у самой Хворостихи на душе было как-то пасмурно. Хотя, казалось бы, с чего? Питейные заведения оживают к вечеру - днём люди делом заняты. Поэтому чтобы себя занять, Дарья поглядывала на работу половых, которые ловко ухаживали за теми немногими посетителями, бывшими здесь в этот час.  Хозяйка ушла в свою комнату, самую большую и просторную в этом доме (остальных "номеров" было четыре, и все небольшие), села за пяльцы и затянула:
  - Ой, кувала зозулечка,
Та й мене забула,
Збудила моє сердечко,
Бо любов почула...
Песня тянулась, вязкая и прихотливая, такая же серая, как и всё вокруг. Прервал Дарью на полуслове Акулькин голос:
  - Дарья Марковна, к Вам большой гость!
Хозяйка резко обернулась и уже, было, хотела накричать на служанку, но вовремя спохватилась. Набросила на плечи цветастую шаль, поправила волосы и спустилась вниз. В дверях стоял незнакомый господин. Важный барин, судя по виду и манерам. Хворостиха встретила его учтиво, стараясь не подпускать в голос той типично малороссийской приторности, которая свойственна всем тамошним бабам без исключения.
  - Здравствуйте! Пожалуйте к нам, мы завсегда рады хорошим гостям...

Отредактировано Дарья Хворост (28-01-2015 16:25:21)

Женщина придирчиво огляделагостя с ног до головы. Паныч был хорош собой, одет с иголочки и не церемонился с нею. По всему видно, богатый, но себе на уме. С такими лучше дружить, право слово. Она внимательно выслушала нехитрое пожелание барина, но с ответом помедлила. На её красивом лице появилась задумчивость. Бойкий огонёк в глазах сменился плутоватым и недоверчивым... Дарья окинула глазом комнату, посмотрела за столы. Народ средней руки - цирюльники, лавочники... Выждав ещё несколько секунд, Хворостиха поманила пана за стойку.
  - Отойдёмте, сударь, в сторонку. Оно, конечно, лихих людей здесь нет, всё больше мелочь... А всё-таки и мне сподручнее, и вам покойнее.
Дарья ловко скользнула за стойку, а гость последовал за ней.
"Раз они хотят, чтоб я никому не говорила ничего, значит дело большое. Что ж, их воля, ничего не скажу."
На какое-то мгновение у женщины мелькнула мысль: а что, если этот барчук вздумает, борони Господь, в её заведении кого-то беглого скрывать? Вот это худо будет. Налетят в трактир жандармы, исправник пожалует, сраму-то сколько! И её, Дарью... то есть, Одарку Кайдашевну, в острог!
А уж после этого о трактирном деле можно и забыть.
  - Ну, сказывайте. Прячетесь, что ль, от кого?... Или, может, прячете? - уголки резных и аккуратных Дарьиных губок изогнулись в ухмылке. Хворостиха была известной сплетницей и сводницей. Не раз в её заведении укрывались влюблённые парочки. Но ещё пока не было такого случая, чтобы комната нанималась на три недели для преступника. Поэтому хозяйственной малороссиянке было, чего опасаться.
  - Сейчас покамест постояльцев нет, - начала она, не дожидаясь ответа, - однако я боюсь за это дело браться. Если уж такая великая тайна, что и слова про неё не скажи, значит это либо знатный человек, либо преступник беглый.

Отредактировано Дарья Хворост (28-01-2015 16:30:34)

Услышав, что незнакомая личность, которую хочет поселить здесь этот господин, не беглый, не убийца и не ещё какой-то дрянной, Дарья успокоилась. Появившаяся было лёгкая морщинка меж бровей разгладилась, глаза стали глядеть веселее, и в них снова загорелось озорство. Хворостиха невесть зачем поправила шаль и выдохнула:
  - Фух, от сердца отлегло... Привозите этого постояльца хоть сегодня же. От меня, будьте покойны, никто ничего не узнает. Да я и дурням своим закажу, чтобы... - украинка выпростала из-под пушистой щекочущей бахромы маленький смуглый кулачок и погрозила непонятно кому. - Нишкни у меня!
Гость заметно подобрел и успокоился. В его напряжённом лице появилось удовлетворение. Дарье не хотелось подставлять его и себя под монастырь, да к тому же если все пройёт гладко, то она может получить хороший навар с этой интрижки.  Она сделала знак гостю подождать, отошла в сторону и зашипела:
  - Акулька! Иди сюда, стонадцять чортів твойому батькові!
Хорошенькая Акулька подскочила к хозяйке в ту же секунду:
  - Чего-с?
  - Вот чего, бісівко ти клята, вот чего! - процедила Одарка сквозь зубы, показывая девке кулак. Акулька поняла всё с полужеста, не в первый раз ведь. Хворостиха приветлива с гостями, да и то не со всеми. А с прислугой и вовсе... Когда она оставалась одна, то порой, чтобы сорвать злость, накопившуюся за день, грязно бранилась на своём наречии. Слуги понимали с гулькин нос из того, что она говорила, но старались не подставляться лишний раз. - Ступай, приготовь комнату, да так, чтобы всё блестело!  Я надеюсь, сударь, - продолжила Дарья, вернувшись, - Вы не обидите меня. Я вдова, хозяйство веду, Вам грех будет...

Отредактировано Дарья Хворост (28-01-2015 00:56:25)

- Как Вам будет угодно! - улыбнулась трактирщица, радуясь своим мыслям. Намерении гостя остановиться здесь показывало, что дело выгодное, прибыльное и верное. Значит, верить ему можно, вот и весь сказ. А та загадочная особа, которая сюда приедет, будет принята как нельзя лучше. Женщина собственноручно вынула графин с водкой и шкалик, услала полового на кухню за хорошей закуской и вновь обернулась к гостю. 
  - Позвольте спросить, давно ли Вы в нашем уезде? Что-то прежде я Вас здесь и не видела... - начала Хворостиха, стараясь завести со знатным гостем более-менее приличный разговор. - У нас всякие люди бывают, и простые, и знатные заходить не брезгуют... Но Вас я вижу впервые.
Больше Дарья ничего не рискнула спрашивать. И о себе распространяться тоже не хотела. Вероятно, собеседнику будет скучно слушать рассказ о её житье-бытье. Она ожидала ответа гостя, может, тогда удастся зацепиться за что-нибудь?
В это время принесли закуску на блюде. Дарья приняла его из рук полового и поставила перед гостем.
"Вот теперь, за чаркой, и разговор вольнее пойдет... Вдруг у пана язык развяжется, и я чего-нибудь интересное узнаю, а?" - мелькнуло в голове у плутоватой Хворостихи.

Хворостиха понятливо кивнула. Ей казалось бестактным допытываться о том, какие у него дела, хотя разузнать об этом страсть как хотелось. Дарья сделала над собой усилие, стряхнула с языка каверзный вопрос и улыбнулась скромно, давая понять, что ей это безразлично, лишь бы гостю было хорошо здесь. Хворостиха была одна из тех немногих женщин, которые несмотря на дьявольское любопытство и страсть к сплетням, всё-таки могли держать свои порывы в узде... А уж это качество так несвойственно женщинам её родного края...
  - Ну, хай Господь помогает. - заключила осанистая шинкарка. - Пусть всякое дело у Вас в руках горит.
Вопрос собеседника об уездном дворянстве Дарью на секунду смутил. Вот тебе! Незнакомый человек, а интересуется здешними господами... ох, и неспроста ж это всё... Но поразмыслив ещё секунду, Хворостиха откинула свои с ветра взятые опасения в сторону и решила посвятить гостя в некоторые подробности.
  - Всех - не всех, а порядочно-таки... - уклончиво начала она. - Из самого высшего кругу у нас Корфы да Долгорукие. Вот это паны так паны... Правда они зараз меж собой в разладе... - Дарья перешла на заговорщицкий шёпот. - Отчего, не знаю, да, видать, так Бог судил...
На самом деле ушлая трактирщица знала, отчего. Захаживает к ней управляющий Корфов, Карл Модестович... ой, а ну её к нечистому, его фамилию - сразу и не припомнишь... Дарья примет, усадит, а сама схоронится неподвлёку да слушает. Из его змеиных уст подчас такое вылетает, что олько перекрестишься... Вот из его речей Хворостиха знала всю подноготную разлада двух семейств. Но не рассказывать же, в самом деле, всякому встречному-поперечному каждую деталь... Дуру нашёл!
  - А ещё в предводителях у нас важный такой человек... Андрей Платонович Забалуев. Тоже пан не из последних в нашем уезде... - Дарья замолчала, не желая более распространяться об этом человеке.... И не потому, что он ей мог быть неприятен, а потому, что... а на всякий, знаете ли, случай.

Отредактировано Дарья Хворост (28-01-2015 14:41:44)

Дарье польстило то, что незнакомый дворянин хвалит её угощение... А самое главное, у него не возникло мысли, что оно не из царских винокурен, акцизной марки на нём нет... А и Бог с ней, с маркой-то. Хорошо идёт, и на том спасибо.
  - Дяк... кхм... - поправилась женщина, чуть не перейдя на родной язык. - Благодарствую. Выкушайте ещё.
Женщина вновь высунула из под бахромы тонкую ручку и налила гостю из графина в рюмку, а затем продолжила, поправляя кудрявые волосы.
  - Только я вам так скажу: грешно Вам вдовьему слову не верить. Да спросите всякого, вам то же самое ответят... Да и ссора-то, должно быть, пустяковая - кто-то кому-то в карты проигрался, а долга отдать не успел...
"Эк я ловко! - порадовалась своей находчивости шинкарка. - И гостя уважила, и тонкий намёк подала, и не выдала..."
И действительно: ссора двух домов произошла из-за якобы невыплаченного долга. Только вовсе не карточного. И дело пахло отнятием имущества у Корфов. Только где ж ему, барчуку заезжему, всю суть дела понять. Да оно и незачем, по правде говоря.

Признаться, Хворостиха ждала всего, но чтобы вот так... Государева любовница, да ещё и здесь! Да быть того не может, и откуда он, блажной, это взял? Дарья с полминуты сидела, сдерживаясь от распирающего её хохота.
"Уморили, панычу! - вертелось в голове у шинкарки. - Без ножа зарезали, не могу, от смеха зараз лопну! Да я бы тому, кто такое нагородил, плюнула в очи, да ещё и две дули под нос скрутила!... Уххх, дайте хоть отдышусь!"
Женщине стоило немалых усилий справиться со смехом. Она прикрыла уголком шали рот, скрывая улыбку, потом прокашлялась, выпрямилась и сказала с иронией:
  - Эк куда ввернули, сударь! - как Одарка ни старалась, в голосе проскользнула смешинка. - Больше вы наших уездных сорок слушайте!... Дай им волю, они такого наговорят, что святых выноси. Скажут ещё, что эта краля и не у нас, а где-нибудь в городе Стамбуле, у султана турецкого под боком... Я так думаю, государь свою зазнобу поближе к себе держит. В столице или за городом, но не далее. Мы хоть от Петербурга тоже близко, но всё ж таки...
Хозяйка мельком глянула на гостя. Очевидно, он и сам понял, что здесь царской фавориткой и не пахнет... Хотя опять же, кто его знает, что государю на ум придёт: а вдруг и в самом деле его новая любовь здесь живёт, просто она, Дарья Хворостиха, ещё об этом ни сном, ни духом...

- Если позволите, - улыбнулась красавица, - можно и выпить.
Дарья приподнялась, достала вторую рюмку и плеснула туда "оковитой" (так на её родине, наравне с "горилкой" звали водку). Повисла недолгая пауза, в ходе которой Хворостиха поглядывала на своего сановитого, но уже слегка подгулявшего гостя. На какое-то мгновение в его взгляде загорелось настоящее пламя; было видно, что его терзают какие-то безумные мысли.
"Блаженный он какой-то... Или водка на него так действует? - думала хозяйка. - Да нет, не похож он на блаженного, разумный и сметливый. Это хмель. Вот отдохнёт, выспится, потом и привезёт кого надо..."
Женщина уже собиралась что-то спросить, как вдруг сзади послишался хриплый голос одного из посетителей:
  - Иди, иди сюда, харя! Ты как со мной говоришь? Я здесь сидел и сидеть буду!
Дарья поднялась с места, сделав знак гостю. Ей было неловко оставлять его, но в её заведении назревала драка. Изрядно напившийся возчик бранил совсем молодого парня, который хотел аккуратно его обойти. Возчик вспылил, решив, что его хотят ссадить с места.
  - Что у вас тут такое? - лебедем выплыла из-за стойки Дарья. - Среди бела дня драку затеять хотите? Не годится так... - Бузотёр сразу сник, сделался под Дарьиным колючим и горячим взглядом послушным, аки ягнёнок. - Сиди себе смирно и людей не мути. А если нет - так ступай прочь.
Поняв, что инцидент исчерпан полностью, хозяйка вернулась к своему гостю, опасаясь, что тот заскучает.

Дарья улыбнулась одними уголками губ. Не охотница она была до хмельного, хотя сама и делала водку в особом закутке трактира. Насмотрелась она, знаете ли, на мужа, который крепко запивал и совсем забывал о доме, и тогда жене приходилось замещать его во всех делах. От Терентия чуть ли не каждый день разило вином, и в такие дни Дарья старалась держаться от него на расстоянии - хоть он во хмелю и не буянил, но становился чересчур ласков к ней, прямо-таки до омерзения. И эти пьяные ласки навсегда отучили молодую Одарку дышать в сторону пенного. Выпить она могла только в двух случаях: с великого горя или с для храбрости. К тому же у этой бабы и без вина характер такой, что держись...
  - Отчего ж с добрым чкловеком и не выпить... - не стала отказываться Хворостиха. - Только не за меня, а за Ваше здоровье да за доброе начинание...
Что-то ей подсказывало, что это начинание, с которым паныч явился сюда, было не совсем добрым. Но преступлением здесь не пахло, но в воздухе витал запах дьявольской опасности и риска. В случае удачи в выигрыше будут все, а если что-то сорвётся, то достанется на орехи (и крепко же достанется!) всем без исключения. В какую-то секунду Дарья заметила, что красивые глаза гостя начили поблёскивать каким-то пьяным огоньком. Женщина непреминула этим воспользоваться:
  - Вы хоть о себе в двух словах расскажите, панычу... Обо мне-то Вы уж наслышаны, а вот я Вас впервой вижу...
По существу говоря, шинкарке было безразлично, как себя поведёт гость после такого вопроса: скажет правду - хорошо, сбрешет - тоже не велика печаль. По крайней мере она будет знать, как к нему впредь обращаться...