Сдаётся мне, хочется слегка пером почеркать да сказку любимую законспектировать.

Рейтинг: PG
Пейринг: Александр /Калиновская, Михаил/Рада, Наташа/Владимир

Вступление

Дорога искрилась и извивалась. Топот копыт заглушал собственное биение сердца, с уст срывалось одно единственное имя, и если бы не пылающие мокрые снежинки, мождно было бы подумать, что на ресницах следы замерзших слёз.
И как только в голову пришло Калиновской возвращаться?! Её выдали замуж, обеспеч, может быть, не самое спокойное и счастливое, но безбедное существование, даровали жизнь, и теперь девица готова была бросить под колёса свою честь ради негодной прихоти.
Немыслимо!
Александр сорвался немедленно, коль сколько и уверял княжну Репнину, что прежние чувства давно охладели, что веление сердца заставляло его позабыть ту, ради которой он подверг опасности столь дорогих ему людей. Коль сколько желал и хотел забыть, но одном упоминании о страстной даме внутри всё вполыхнулось. Страсть и жалость, собственное безумство и уклончивый рассудок соединились воедино, и цесаревич не мог и выкинуть Ольгу из головы.
Он мчался, позабыв всё на свете, мчался, будто собственная жизнь зависела от этой встречи.
И, стало быть, опрометчиво решил срезать путь и продернуться к тайной дороге чрез лес. Казалось ему, каждая  секунда настолько бесценна, что ради неё стоило терпеть хлёсткие пощечины оскудевших ветвей. 
Он не видел дороги, пред глазами стоял лишь образ столь желанной особы, и, стало быть, осознал, что сбился с пути лишь тогда, когда конь вороной перестал ему подчиняться, а где-то радом заклокотал волчий вой. Уже и солнце меркнуло за ветвями, и зловещий рык отчетливее доносился до сознания будущего Императора.
Пальцы будто каменели, уста в немом порыве лишь продолжали повторять заветное «Ольга», но выбраться живым из леса уже не представляло возможности. Ободранные, с кровавыми клыками, они представляли собой скорее оборотней из древних сказок, чем настоящих волков. Они не подходили близко, лишь кружили вокруг коня, рычали, позволив более мелким особям броситься под копыта царского воруна.