- Тогда и продолжения истории не будет - Владимир наклонился, и подняв ее с пола усадил себе на колено. Легонько коснулся кончиком пальца ее носа и улыбнувшись лишь самыми уголками губ договорил - И тогда ты никогда не узнаешь - каким я был маленьким наказанием для всех в поместье. И ни одного из моих мальчишеских подвигов. А среди них были весьмаа любопытные. В кадетский корпус меня отдали в восемь - на год раньше чем положено, но все равно у меня была уйма времени на разные проделки. Это еще не считая перерывов между семестрами когда я возвращался домой

- Знаю. Но иначе тебя повидимому не заставить - усмехнулся он, и снова подавшись вперед отрезал еще кусочек от уже остывшего ростбифа. И продолжил рассказывать так спокойно - словно и не говорил сейчас о страшной драме родом из детства - Так вот.  Однажды крепостные мальчишки наткнулись в лесу на осиное гнездо. Знаешь, такое круглое, размером с голову. Долго думали как его достать. Вот казалось бы - зачем доставать? Ну висело себе и висело. Так нет же. Один из тех случаев когда больная голова ногам покоя не дает, как выражается Варвара. Короче нарвали мы можжевельника, натерлись им да давай жребий бросать - кому снимать это чудо. Выпало одному мальчонке а он не будь дурак - ноги в руки и бежать. Один умный оказался среди всей компании.

- Не совсем. Я уже тогда был сорвиголова каких поискать - и вызвался снимать уже безо всякого жребия. Осы как понимаешь были от этого не в восторге, но можжевельник их хоть немного отпугивал. - проглотив еще один кусочек Владимир положил вилку и потянулся за бокалом с водой - Надо было видеть как мы неслись из лесу, и то на что я был похож - с этим шаром в руке и жужжащим шлейфом который летел следом. Причем вот ведь мальчишки - когда решили снимать - так и не представляли - что будем с ним потом собственно делать. И вот дилемма - гнездо в руке, осы жутко недовольны, бегу со всех ног и пытаюсь понять - куда мне этот свой трофей девать. - он выпил воду и откинулся на спинку кресла, перекатывая ножку бокала в пальцах. - Хотел было до выгребной ямы добежать да туда его закинуть - но было далеко. А тут как на грех - такой соблазн - идет наш попяра, отец Амвросий. Здоровенный такой мужик, а мне тогда и вовсе колоссом Родосским казался. Я ему свой трофей в суму, и бежать. Ну а осы.... сама понимаешь - им гнездо охранять нужно а не за главным похитителем лететь.

Отредактировано Владимир Корф (13-02-2015 23:14:26)

- А ты полагаешь что попы способны кого-то миловать? - осведомился Владимир с иронией которую Даша бы не поняла. Отец Сергий. Церковь Илии пророка... "Да видать Господом ему предназначено дочь хоронить,да сильнее стать оттого" - Правда он меня не узнал - отцу нажаловался на ребятишек. Но отцу никогда не приходилось выпытывать из меня мои провинности - достаточно было спросить - сам всегда сознавался.

- А я никогда. Ни в детстве ни сейчас. - задумчиво отозвался Корф - И дело даже не в честности. Просто.... в меня крепко вбили понятие что каждый должен отвечать за свои поступки. И если что-то делаешь - помни о том что тебе за это будет. И совершай поступок только если готов принять наказание за него. А вообще все это неважно - он оперся локтем о подлокотник и с улыбкой постучал пальцем по губам - Главное что с грехом пополам удалось затолкать в тебя хоть немного еды. Знаешь если за каждую трапезу ты будешь взимать плату историей - то очень скоро будешь знать мою жизнь лучше чем я сам, а это опасно!

- Да потому что ты потеряешь ко мне интерес и я тебе надоем, вот почему - отозвался Владимир, не заостряясь на Лидии Алексеевне "Дети опять шумят".... Черт забрать бы их оттуда побыстрее. И почему я не написал Волконскому привезти их с собой? Нет, тогда бы он точно решил что я рехнулся. И сам бы не приехал, не говоря о детях.

- Что ж.... - после паузы отозвался Владимир, и поднялся - Воля ваша, княгиня. Это все тот же неизбежный риск, благодарю за предупреждение.
Он позвонил в колокольчик и остался стоять у камина прислонившись к каминной доске плечом и скрестив на груди руки. На этот раз зашли обе горничные, быстро и споро убрали со стола, осведомились - не нужно ли что еще, да и выкатили столик вместе со всем содержимым

Отредактировано Владимир Корф (13-02-2015 23:57:32)

- Да...- не двигаясь с места отозвался Владимир не сводя с нее глаз. Голос снова стал мягким а в глазах отразилась странная, еле уловимая печаль. Откуда бы. С чего бы? Вроде радоваться должен что путешествие подходит к концу, они возвращаются домой, а значит скоро смогут пожениться. Он отчаянно старался заставить себя ощутить радость но его словно засасывало в странный глубокий омут. Отчего? Он и сам не понимал, и зная что не сможет объяснить странную перемену в настроении изо всех сил старался ее не выдать. - Тебе пора спать. А мне наверное полагается выйти.

- Сам не знаю. - отозвался Владимир подходя к ней. Положил ей руки на плечи и посмотрел в глаза в упор со странной почти болезненной нежностью - Вроде должен радоваться. Да и радовался - ведь домой едем. А там и дай Бог поженимся скоро. Только вот.... - он мотнул головой и взяв ее руку прижал к своему сердцу - Саднит вот здесь что-то. Не знаю что. Мне все кажется что пока мы едем- ты рядом. А стоит мне тебя оставить хоть на час.... может все это окажется сном. Какой-то коротенький отрезок нашей жизни заканчивается, тот отрезок что мы были вдвоем. Мне не хочется чтобы наступало завтра. Я никогда не верил в красивые сказки со счастливым концом. И чем ближе мы приближаемся к этому концу...  сердце и вправду саднило, саднило так сильно что его лицо казалось намного бледнее обычного - даже с накидкой на усталость - Мне страшно, Даша

- Надеюсь.... потому что мне без тебя не жить. - Владимир обнял ее и низко склонил голову так что почти коснулся губами ее плеча. - Я тебе это уже говорил и повторяю снова. Не забывай этого.

Вместо ответа он наклонился подхватывая ее на руки, и выпрямился. Несколько минут, очень, очень долгих минут он молча смотрел ей в глаза. Что хотел передать? Любовь? Нежность? Жизнь? Да пожалуй все сразу. Чудо. Мое возвращенное чудо - легкое как мотылек и неуловимое как ветер. Вот сейчас в моих объятиях, на моих руках а все равно - непостижимо и прекрасно... Для меня ли оно?
А сердце все же болело, болело все сильнее - от странных ли чувств накрывших его с головой или от накопившейся за столько дней усталости или попросту давал о себе знать кусочек свинца который будет напоминать о себе всю оставшуюся жизнь и хорошо если не слишком громко - он не знал. Да и не хотел знать. Потому что все это не имело значения. Ничто на свете не имело значения кроме этого легкого тела в его руках, кроме прозрачных серо-голубых глаз смотревших на него не отрываясь, кроме губ произносивших эти слова... Ничто.
Все еще во власти этого странного наваждения он крепче прижал ее к себе и склонился к ее губам. Ничто на свете более не существовало кроме этих губ - мягких и нежных, доверчиво приоткрытых под его губами. Он поцеловал ее - вначале нежно и легко, а потом...
ничто на свете более не существовало...
Он мягко раздвинул ее губы своими, легкий поцелуй стал долгим, глубоким и он медлил губами на ее губах, продлевая его все дольше и дольше, насколько способен был ощущать опьяняющее головокружение от ощущения этих нежных губ, ее пьянящего дыхания, не отрываясь, и не двигаясь с места

Ей надо спать...-Да... - Она устала... -Да.... -Завтра снова в дорогу пусть и недолгую... -Да.. - Ты ведь знаешь... - Да, да, да....
Странный диалог сердца с разумом, безмолвный диалог между отчаянным желанием задержать, продлить это мгновение - и рассудочным пониманием того что ее надо уложить спать и не тянуть время. Диалог раздирающий на части, только вот сейчас ноющее сердце звучало сильнее и громче. И Владимир попросту не мог заставить себя оторваться от нее. Все так же не двигаясь с места, все так же держа ее на руках, он целовал ее губы словно делал это в последний раз в жизни. А что если и вправду так? Ведь никогда раньше у тебя не болело так сердце, может это и есть предсказанные Штерном последствия, может сказка оказалась слишком красивой для счастливого финала, может у тебя лишь эта ночь и завтра не наступит? Даже если и так.... он отклонил ее назад и скользнув губами по щеке приник к ее шее под ухом, и медленно, вбирая каждый миллиметр ее кожи своим дыханием, поцелуй за поцелуем отклоняя ее все дальше скользил вниз по шее, к пульсировавшей голубой жилке, остановился у ямочки меж ключиц и прижался к ней губами, шалея от запаха ее тела, от нежной кожи прикосновения к которой сводили его с ума

- Остановись.. - Да.... - Ты ведь запретил себе.... - Да.... - Так что ж ты делаешь, остановись, остановись сейчас же - Да.... -Потом ведь не сможешь...
- Да..........
Он сделал шаг, не глядя куда идет. Каждый сантиметр, каждый угол этой спальни он знал так что мог передвигаться тут с закрытыми глазами. Еще шаг... и еще.... остановился снова - в шаге от кровати и не в силах оторваться скользнул губами еще ниже, вдоль ключицы, вправо и еще ниже, уже едва не касаясь губами пышных кружев прикрывавших грудь от близости которой у него задрожали и крепче сжались руки. Он сделал шаг и медленно опустился на колени перед кроватью, опуская ее на шелковое покрывало.
- Остановись, Остановись, Остановись....
- Да......
Он снова склонился к ее губам, и все еще обнимая одной рукой за плечи погрузил пальцы второй в ее волосы, прошелся по ним как гребнем, потом ладонь скользнула ниже и прохладная кожа ее шеи обожгла его пылающую ладонь. Ниже, сдвигая вбок пену кружев и шелк халата, обнажая точеное плечо над тоненькой выступающей линией ключицы. Едва оторвавшись от ее губ он снова склонился над ней, прижимаясь губами к ее шее, у выступающего кончика ключицы и медленно скользя губами вдоль ключицы по ее обнаженному плечу, он скользнул ладонью ниже, опустил руку вдоль ее бока к талии, тоненькой, гибкой талии не нуждавшейся ни в каком корсете что бы она ни говорила.
Еще секунда и ты не выдержишь, не остановишься, ТЫ ОБЕЩАЛ!!!!! -
истошный вопль разума едва ли пробивался сквозь судорожные, болезненные толчки сердца, ему не хватало воздуха, эта борьба могла свести с ума
ОСТАНОВИСЬ!!!
- Да..........
Он медленно поднял голову от ее плеча, скользнул по ее лицу взглядом почти не видя его и с глубоким вздохом все еще стоя на коленях опустил голову на край кровати, пряча лицо в складках кремового шелка. Боль прошибла сердце словно ножом. Тупым ножом который какой-то неведомый палач поворачивал с места на место, и он не мог не то что двинуться или заговорить - но даже вздохнуть

Владимир отозвался не сразу. Боль стихала медленно, отпуская волнами. Что это такое было он не знал да и не хотел знать.
Усталость. Просто усталость. И внутренний запрет который противоречит самой природе. Ведь надо быть действительно каменным чтобы устоять, удержаться, не сделать того к чему стремишься всем сердцем... Ничего.... это скоро закончится. Совсем скоро. Господи быстрее бы приехать домой, быстрее бы обвенчаться с ней... Ведь невозможно же так....
- Я люблю тебя... наконец глухо проговорил он не поднимая головы. И снова замолчал не в силах говорить

Когда он поднял голову от покрывала лицо его было белым настолько что сливалось с воротником рубашки. Все еще стоя на коленях и опираясь одной рукой о кровать он принял стакан, и посмотрел на нее со странным выражением в глазах
- Дашенька..... Ложись спать.... Пожалуйста.
Вода скатилась по горлу таким комом словно это была не вода а какой-то булыжник. Никакой разницы он не почувствовал, но сделал и второй глоток - с тем же успехом.
- Ложись, пожалуйста. Я глаза закрою, хорошо?

- Послушай.... - Владимир с усилием поднялся на ноги, и хотя был все еще бледен как смерть - но был совершенно спокоен и ногах держался вполне твердо. Отвратительная ноющая боль почти совсем стихла и голос звучал так же как всегда - Даш, ну ты же видишь все хорошо. С чего ты переполошилась. Ложись давай, ну не надо устраивать соревнование по упрямству. Время заполночь уже. Ну? А я глаза закрою. Ну не каменный я, пойми!

Владимир тем временем ходил по комнате одну за другой гася свечи. И уже в полной темноте остановился у камина, давая ей возможность снять халат. И только после того как шуршание шелка стихло и еле слышный скрип возвестил о том что Даша устроилась наконец под одеялом - он вернулся к кровати, опустился на на колни у изголовья и обняв молодую женщину, одной рукой зарыл пальцы другой в ее волосы. Наклонился целуя ее в лоб и шепнул
- Давай-ка спать, родная. Завтра мы будем дома....Закрывай глаза.

- Тшшшшш.... Спи... спи, засыпай.... - мягко шептал ей в ухо его голос. Владимир подался вперед и обнял ее, все еще стоя на коленях и коснувшись  щекой ее волос. Сейчас... сейчас она заснет. Ни спорить с ней объясняя что ну не может он лечь с ней рядом и поручиться за себя, ни успокаивающе врать - мол сейчас лягу - тоже не хотел. А потому лишь шептал ей тихо-тихо не громче вздоха - Спи.... я рядом, я с тобой. Любимая моя....

А Владимир лишь чуть переменил позу - уже не стоя на коленях, а сидя на полу, и склонив голову набок на край ее подушки он все еще гладил ее волосы, и смотрел в темноту. Шли часы, Даша временами начинала беспокойно ворочаться и постанывать - и тогда он наклонялся ближе, и обнимал крепко-крепко, словно кольцом своих рук мог защитить ее от того что являлось во сне. А потом она снова затихала, и он снова опускал голову на край подушки. Временами темная комната и кровать уплывали в полусне, и он дремал с полузакрытыми глазами, чутко реагируя на каждое ее движение, то пробуждаясь словно от толчка то снова погружаясь в полу-сон полу-явь в котором единственным мерилом реальности был лишь звук ее дыхания