- Вот за это не поручусь - самокритично признался Владимир опускаясь ниже, и принялся высушивать ее ноги, то и дело касаясь губами кожи вслед за движениями полотенца - Мне куда ближе мысль снимать с вас всю вашу броню, а не надевать ее на вас. Высушив ее до конца он поискал глазами халат, не нашел ее, и вывернулся из положения тем что закутал ее в другое полотенце, словно ребенка. А потом взял на руки, и как был - босиком в мокрых штанах, не озаботившись вытереться самому понес ее в спальню.

- А кто вам сказал что я буду вас одевать - Он весело прищурился держа ее на руках над кроватью. Ее теплое, распаренное в ванной тело так и манило бросить ее на кровать, склониться над ней, и...... - Точнее буду, но... кто сказал что я сделаю это сейчас?

- Поэмы... - словно бы задумчиво отозвался Владимир, - Ну что же.... можно и поэмы. Он неожиданно разжал руки, сбрасывая ее на постель и столь же стремительно наклонился следом, прижимаясь губами к ее шее, накрывая ладонями груди. И не давая ей опомниться заговорил тихо, перемежая слова поцелуями, скользя по шее вверх и вниз губами Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, переместился вверх, целуя ее губы Восторгом чувственным... безумством.... исступленьем, и снова ниже, обхватывая губами затвердевший сосок, и дразняще касаясь его кончиком языка  Стенаньем, криками вакханки молодой.... он поднял голову, глядя на нее снизу вверх скользя запылавшими руками по ее телу Когда, виясь в моих объятиях змией... - он снова склонил голову, повторяя губами контуры второй груди, теряя голову от ее восхитительных очертаний, от ее нежной упругости поддающейся под его губами Порывом пылких ласк.... и язвою лобзаний....Она торопит миг... последних содроганий.... и резко нырнув вниз к развилке между ног припал кончиком языка к заветному бугорочку, коротко и нежно щекоча его кончиком языка, обводя его по контуру и снова и снова еле уловимо прикасаясь к его задрожавшей от прикосновений верхушке О, как милее ты, смиренница моя...... о, как мучительно тобою счастлив я.... 
У него пресекалось дыхание, возбуждение от слов, от ее тела теплого, разнеженного после ванны и покорного его движениям, от ее участившегося дыхания Когда, склоняяся на долгие моленья...Ты предаешься мне... нежна.... без упоенья, рывком разведя застежку на штанах он несколькими движениями освободился от одежды и поднялся на кровать, нависая над ней, вновь припадая к ее губам, жарко, жадно, продолжая шептать между поцелуями Стыдливо-холодна,..., восторгу моему.... целуя ее губы он вновь заскользил ладонями по ее телу, вновь накрыл ими груди, шалея от прикосновения нежной кожи, от твердых бугорков сосков, Едва ответствуешь.... не внемлешь ничему..... колено скользнув между ее бедер развело ее ноги и он припал ртом к ее груди, с силой обхватывая ладонями талию, спускаясь ниже к бедрам.  И оживляешься потом всё боле.... боле - Голос прерывался, стал хриплым, дыхание рвалось от безумного возбуждения, когда он взял ее, не сдерживаясь уже ничем, и шепча прерывая дыхание на каждом слове И делишь.... наконец ....мой пламень.... поневоле.......

Волны жара разбегались от крестца по позвоночнику, электрическим током пробегали по плечам, сопровождая каждое движение словно вспышкой в лихорадочно колотившемся сердце, ее податливое, влажное лоно сводило с ума, приподнявшись над ней на руках, он уже не имел дыхания на стихи или поцелуи, ничего не существовало кроме глубоких, мерных движений к источнику величайшего наслаждения, ничего кроме ее стонов, кроме выгибающегося под ним нежного стройного тела, ничего кроме этого подсознательного зова женщины, ЕГО женщины которой он обладал, забывая обо всем, о Боге, о мире, о себе, обо всем на свете кроме нее, ее одной

Его тело сотрясали судорожные волны того предельного напряжения с которым звенит струна за секунду до разрыва,  в руках почти недоставало сил все его существо сосредоточилось сейчас в том моменте где они слитые воедино находились вне пространств и времен.  Руки подогнулись он почти упал не нее еле успев удержаться на локтях все еще подсознательно силясь уберечь,  боясь причинить боль,  но все это было вне его,  вне пика к которому его влекло так неудержимо что он не смог бы остановиться даже если бы небо начало рушиться на землю

Долгий, еле слышный стон вырвался и у Владимира от оглушительного сотрясения прокатившегося от паха до самого мозга, на секунду лишая способности видеть и слышать, лишая всего кроме возможности осязать это горячее, распаленное, зовущее тело под собой, силы враз покинули его словно лопнула струна, волны остаточного сотрясения еще прокатывались по нему когда он не будучи в силах даже на то чтобы покинуть ее - склонился вниз, едва ли не без чувств опуская голову ей на грудь, и не воспринимая ничего кроме того что опустошенный еще остается в ней, ничего кроме ощущения ее тела под собой, ничего кроме упоительной упругости ее разгоряченной груди и лона отдававшегося ему и сводящего с ума...
Казалось прошли часы прежде чем он опустился на бок рядом с ней,  одним-единственным движением обвив ее рукой за талию привлек к себе, зарылся лицом в ее волосы и замер.

- Ты.... моя.... жизнь..... - почти беззвучно шепнул он в ее волосы, не в силах ни открыть глаза, ни подумать о чем-либо.

Отредактировано Владимир Корф (13-03-2015 00:46:18)

Минуты. Долгие словно в каждой была заключена вечность. Минуты в которые сердце только что колотившееся как безумное замедляло свой ритм, словно тоже обессиленное, все урежало и урежало биение сейчас куда медленнее обычного. Минуты в которые не существовало ни его, ни ее, ни целого мира вокруг. Владимир не знал сколько прошло времени прежде чем сладостное небытие мало-помалу отпустило его, прежде чем понемногу вернулось восприятие мира, жизни, ее и себя. Первым осмысленным движением он потянул из-под нее покрывало и набросил поверх ее тела уголком - не для того чтобы скрыть его а лишь для того чтобы уберечь ее разгоряченную от охлаждения. Набросил краешек и на себя, и уже полностью вернувшись в собственное тело с улыбкой коснулся губами ее волос

Владимир обнял ее когда она повернулась и улыбнулся почувствовав прикосновение ее губ к своей груди. Звездчатый шрам у самого сердца - а ведь именно этой дуэли он был обязан тем что сейчас держал в объятиях любимую женщину, тем, что чувствовал ее дыхание на своей коже, тем что обнимая гадил кончиками пальцев кожу на ее спине и улыбался глядя в серо-голубые ее глаза.
- Моя ... - шепнул он тихо-. Только моя.

- Думаю он был бы польщен - Владимир не скрывая улыбки водил пальцами по каштановым завиткам ее локонов, серые глаза дышали теплом и нежностью которой он не в состоянии был передать словами - Для чего еще писать стихи о страсти как ни для того чтобы воспламенять сердца? Уж извини, но твои слова о поэмах вызвали в моей памяти лишь Пушкина. Хотя возможно Песня Песней Соломоновых была бы красноречивее, но сознаюсь - не помню ни строфы.

- Спасибо на добром слове - Владимир попытался поклониться привычно-коротко склоняя голову на военный манер и рассмеялся, потому что лежа на боку с вытянутой под головой рукой жест вышел крайне забавным - Просто удивительно до чего переменчивы человеческие вкусы. Когда Александр Сергеевич был жив мало кто брал себе труд читать то что выходило из-под его пера. Но стоило ему погибнуть два года назад - как его произведения у всех на слуху. Забавно. Неужели для того чтобы произвести впечатление на людей и привлечь внимание к тому чем занимался при жизни необходимо обязательно умереть молодым. А мне вот больше по вкусу стихи корнета Лермонтова. Может Кавказ сближает а может просто ближе по духу.

- Не тому попу она пришла каяться - Владимир не сдержал улыбки - Скажи отчего ты выбрала именно "Покаяние"?

- Да уж.... он не пытается утешать, верно. А скорее отзывается на потаенные струны души. Даже странно в столь молодом человеке. - Владимир невесело усмехнулся, водя пальцем по ее плечу - На Кавказе я упивался его стихами. Теми, что доходили до нас - в виде обрывков, зарисовок, списков с чужих альбомов и вырванных страниц. И чуть ли не в каждом третьем видел себя. Странно.

Отредактировано Владимир Корф (13-03-2015 01:58:10)

Как помню, счастье прежде жило, и слёзы крылись в месте том: Но счастье скоро изменило, а слёзы вытекли потом.... - без улыбки словно в воспоминаниях отозвался он, медленно перебирая каштановые завитки - Беречь сокровища святые, теперь я выучен судьбой; не встретят их глаза чужие, они умрут во мне, со мной.....  Собственно эта мудрость не чужда мне и сейчас

- Стыдить лжеца, шутить над дураком, и спорить с женщиной, все то же - что черпать воду решетом. От сих троих избавь нас, боже!.. - с улыбкой процитировал Владимир не отрывая от нее взгляда - Это тоже его слова. И совсем не мрачно, как тебе кажется?

- Не верь хвалам и увереньям - тихонько отозвался Владимир но не декламируя, а словно строки появились у него самого и именно сейчас... - Неправду истиной зови.... зови надежду сновиденьем...- он подался вперед, коснулся губами ее лба и закончил шепотом - Но верь.... о верь..... моей любви.

Владимир молча следил за ее пальчиком, очерчивающим прихотливые переплетения вен на предплечье. Странно, столько времени в хлопотах, в беготне, а вот сейчас- лежать в постели хотя давно уже миновал полдень, и наверняка близится время обеда, когда внизу полон дом гостей, вот так предаваться полному покою и теплу. И мало того - он находил в этом невероятное блаженство. Не хотелось даже двигаться. Оторвав взгляд от ее руки он посмотрел ей в глаза, спокойно, глубоко, без улыбки.
- Иногда я спрашиваю себя - где же ты была все эти годы, Даша. Почему я не встретил тебя раньше. А потом отвечаю сам себе - если бы мы встретились раньше и при других обстоятельствах, наверное ничего бы и не было. Скажи, а если бы мы встретились скажем год назад? Если бы ТЫ была на том балу где мне взбрело в голову пригласить Калиновскую на танец? Если бы я пригласил тебя? Ты бы была со мной наверное холодна? И даже не заметила бы, верно?

- Да... не приняла бы.... - уголок губ дернулся в привычной полуулыбке - и ничего бы не было. Странными путями водит нас судьба. И все что ни случается в ней - происходит вовремя. - он вдруг тихонько засмеялся - Забавно. Я вдруг вспомнил какое выражение лица было у Репнина когда я сказал ему что вызвал Александра на дуэль. Видела бы ты его!

- Ну эти-то хоть ясно из-за кого получены. - Владимир расхохотался, опускаясь на спину - Надеюсь не желаете пересчитать сколько отметин я получил просто так? На Кавказе или вовсе по юной дурости. Признаться я счета им не вел. Но довольно забавно - четыре дуэли из пяти из-за женщин, ни одна из которых не была моей. - он улыбнулся, с лукавыми искорками в глазах накручивая на палец каштановую прядь. - Сколько их будет за тебя? Митя Елецкий будет первым если продолжит заигрывать с тобой в том же духе что и на балу.

- Четыре, о трех ты знаешь - усмехнулся Владимир - А Елецкого я неплохо знаю. Веселый и легкомысленный очаровательный балбес, каким Воронов был до Кавказа. Он ведь и раньше с тобой заигрывал, только наверняка не так настойчиво. Помню я как он тебя увел на том балу, помню-помню - он с улыбкой потянул за каштановую прядь - Тогда это было мальчишество, согласен. А вот теперь его азарт будет разбирать - "раз кто-то смог ее заполучить отчего бы и мне не попробовать", да и не только его, печенкой чую

- Думаешь дуэли придумали чтобы льстить дамам? - он иронично поднял бровь, приподнимаясь на локте, и осторожно проводя кончиком пальца по ее лицу, - от лба, через спинку носа на губы и подбородок - Должен тебя огорчить - о реакции дам на дуэль почти никогда не заботятся. Хотя дамы бывают разные. Та же Калиновская хоть всеми силами делала вид что она жутко огорчена - уверен ей польстито что из-за нее сам наследник престола дрался на дуэли. Хотя ведь по сути дуэль-то была не из-за нее. А из-за того что Александр не дал мне отступить практически открыто обвинив в трусости

- А если речь идет о той кто действительно дороже жизни? - негромко поинтересовался Корф - Если кто-то хочет отнять то, без чего не можешь жить. Дуэль это способ мести за который не приходится расплачиваться каторгой и Сибирью как за обычное убийство соперника. Пуля еще может ошибиться, а вот Третье отделение - никогда. К тому же для меня самого дуэль это вообще не риск, имей это в виду на всякий случай на будущее. Если конечно соперником снова не окажется наследник или чего доброго сам Император. - он задумчиво водил кончиками пальцев по ее коже, очерчивая голубую жилку на шее, выступающие хрупкие полоски ключиц, проводя ниже, к груди, постепенно миллиметр за миллиметром сдвигая вниз наброшенное покрывало

Господи...... ледяная рука сжала сердце, знакомо прошлась по нему затупленными когтями. Нет.....  Нет, не говори так... не думай даже.... - хотелось крикнуть ему, но едва удержавшись он промолчал. Не стоило затрагивать эту тему, не стоило тревожить и печалить ее, говоря о неопределенном будущем в темном ключе, зачем, зачем? Затем что на воре шапка горит? Нет уж....
- А детей ты куда денешь? -  он заставил себя улыбнуться с веселой иронией - Целых четверо, это ведь не шутка. Ай-яй-яй, баронесса, а как же долг хозяйки дома о котором вы мне столько говорили?

- Я с тобой буду всегда -не выдержал Владимир - И выбрось из головы эти мысли, ясно? И хватит мрачной лирики. И из Сибири и с Кавказа да хоть из самой преисподней я всегда вернусь если буду знать что нужен тебе и что ты меня ждешь. А Император...- он пожал плечами. Его действительно это не слишком заботило и она не могла не почувствовать этого по совершенно спокойному голосу - Узнает рано или поздно. Это зависит от того как часто он навещал тебя. Навряд ли кто-то осмелится напрямую заговорить с ним о тебе. О тайных делах монархов знают все но вслух с ними об этом не говорят и даже не намекают.  А вот если решит навестить тебя сам - тогда и узнает.  Милости прошу не думаешь ли ты что я буду прятать от него наш брак?

Отредактировано Владимир Корф (13-03-2015 13:46:20)