- Жжет.... только и сумел прошептать Воронов после первой капли. Казалось на губы ему упала едкая кислота - он ощущал жжение которое эта капля оставляла за собой, жжение сменявшееся тупым онемением, разливавшимся вокруг. Язык, губы, нёбо - онемели, он не чувствовал остальных капель, но ощущал как распространяется зона этого онемения захватывая горло, спускаясь вниз. Невыносимым жжением отозвалось в груди, по рукам пробежали тысячи раскаленных иголок, и словно отгоняя боль сверху вниз ползло и ползло одеревенение в которое словно обращалось его тело под влиянием яда. Странным было ощущение -  знать что в тебя сейчас лучший друг по капле вливает смертельный яд. Старое проверенное средство - вышибать клин клином, похмелье - пивом а смерть выходит - другой смертью. Только вот звон в ушах никуда не ушел. И гулкие удары все более и более замедлявшиеся теперь жгли настолько же сильно насколько за час до этого жгла больная нога. Грудная клетка весила тонну, казалось чтобы делать вдохи нужно прикладывать все более и более ощутимые усилия - а онемение сползавшее по шее на грудь - не позволяло этого. Дыхание все замедлявшееся и замедлявшееся наконец замерло и темные глаза с сузившимися до крошечных точек зрачками медленно закрылись

Это было похоже на прохождение сквозь обратное зеркало. И возвращался мир не сразу. Первым вернулось ощущение ледяного холода во всем теле, несмотря на пару толстых теплых одеял. Потом слух уловил звук шагов рядом и скрип кресла. И наконец зрение, хотя вокруг было темно, но в темноте скоро проступил силуэт кого-то рядом. Боли не было. У него словно вообще не было тела - ни рук, ни ног, вообще ничего, словно он парил где-то в пустоте
- Корф.... - голос похожий на воронье карканье он не узнал бы и сам.

- Холодно. Так и должно быть? - он попытался поднять руку но не мог шевельнуть ни единым пальцем - Что со мной?

- Хорошо. - он сделал несколько глотков и опустил голову на подушку. Долгие часы боли вымотали его беспощадно, и внезапно наступивший покой, и отсутствие боли оказались подобны лошадиной дозе снотворного. Он еще успел пробормотать - Спасибо, Владимир. и уснул тяжелым, каменным сном, без единого сна.
Воронов проспал до полудня. Когда открыл глаза в комнате никого не было. Его взгляд обратился к окну, он глубоко вздохнул и улыбнулся, почувствовав вновь собственное тело. Руки когда он попытался поднять их над одеялом слушались, но казались словно набитыми ватой. Ничего... пройдет. А вот нога.... Пока он оставался в неподвижности - о ней напоминала лишь свинцовая тяжесть. Он приподнялся на локтях, откинул покрывало и попытался согнуть ногу в колене. Она слушалась с трудом, сгибалась плохо, в кости снова проснулась боль но тупая, словно со времени вчерашнего приступа прошло дня два обычным порядком. Ай да травница в Двугорском. Надо все же раздобыть у нее рецепт таких капелек. Все лучше чем после каждого промерзания в карауле по неделям ковылять на костыле или выть в подушку. Воронов уже собирался попытаться встать, когда внутренняя дверь ведущая в кабинет открылась и вошел Корф. Все же хорошо когда друг не начинает бесполезно хлопотать и пытаться окружать ненужной заботой, а знает точно ту границу до которой стоит заходить в заботе а за какую заступать не стоит. Еще бы ему не знать, сам такой. Увидев что Сергей проснулся - Владимир коротко расспросил о ноге, о самочувствии и не стал разубеждать - а напротив подал руку и опираясь на нее он попытался пройтись по комнате. Получилось неожиданно неплохо, хотя нога слушалась с трудом и болела, но даже не на сотую долю вчерашнего ада. Корф похоже был удовлетворен и не стал настаивать на постельном режиме как это сделал бы к примеру его же отец, или сестра. Спасибо Кавказскому воспитанию их обоих. Пообедал правда Воронов у себя в комнате, но уже после обеда тщательно оделся в собственное - тщательное вычищенное и высушенное платье, и неторопливо опираясь на трость покойного Ивана Ивановича которая нашлась среди его вещей вышел наконец из спальни в коридор.
-

Воронов аж покачнулся от неожиданности, придержался одной рукой за стену, и когда девушку отстранилась приветствовал поклоном, с привычной ей уже улыбкой уголках губ, и смешинками в темных глазах
- Надежда Дмитриевна! Честь имею пожелать вам доброго дня! - он подчеркнуто церемонно взял ее руку, поцеловал кончики пальцев и выпустил, смерив девушку взглядом с ног до головы. - Однако! Неподходящий закуток для прогулок вы выбрали. Как насчет того чтобы показать новому гостю где здесь можно подышать свежим воздухом? 

- А я был бы вам очень признателен, княжна, если бы вы более не напоминали об этом происшествии - ни мне, ни тем более себе - спокойно улыбнулся Воронов, тяжело опираясь на трость. Нога при ходьбе болела, но далеко не так чтобы на это стоило обращать внимание - Конечно мне приятно будет вспомнить как я нес вас на руках от реки, но не думаю чтобы подобное приключение показалось бы интересным в глазах девушки. Особенно... кхм... особенности вашего туалета в этот знаменательный миг - его глаза посмеивались, он как всегда был предельно откровенен и не видел причин юлить - Пожалуй мне еще и извиняться надо за то что был столь не романтичен и выволок вас из реки в таком вот виде - но ваше проклятущее платье едва не утянуло на дно нас обоих, так что простите -выбора у меня не было

- Да-да, я совершенно не корректен, прошу простить - тихонько засмеялся Воронов, наблюдая за ее смущением - И буду еще более некорректен заметив что вы были очаровательны. Но все, все, умолкаю. Потому что некорректность может перейти в бесстыдство. Этот язык более привычен военному но не слишком уместен для ушей юной барышни

Лицо Воронова окаменело
- Значит я должен поблагодарить Владимира. Я не люблю чтобы кто-либо был свидетелем моего нездоровья. Никогда этого не выносил а теперь и подавно. Возможно с точки зрения женщины это проявление заботы - сидеть у постели больного держа его за руку и все такое. Некоторым мужчинам знаю, даже нравится когда их жалеют. Но я не выношу ни жалости ни такого рода заботы, прошу простить за резкую формулировку. он помолчал, и через несколько шагов добавил не глядя на нее - Такое повторяется достаточно часто. А Петербургская зима с ее сыростью и холодом мне противопоказана. Поэтому если я вдруг снова буду нездоров - прошу вас, поймите меня правильно но в такие дни я предпочитаю одиночество, или общество таких же как я солдат которые знают меру в заботе и не пробуждают во мне чувства неловкости или обязательств. Вроде тех что возникли у меня вчера в отношении вас

- Неудивительно - спокойно кивнул Воронов - Человеческая жизнь всегда драгоценна в глазах женщины, жизнь человека знакомого - драгоценна вдвойне. Где бы и кем бы мы были без женского милосердия.

Отредактировано Сергей Воронов (14-03-2015 11:06:02)

Воронов поглядел на девушку во все глаза. Нет, он конечно более ли менее освоился с перепадами ее настроения такой финт в разговоре его ошеломил. Несколько секунд он глядел на нее полагая что ослышался, а потом не выдержал и расхохотался - негромко, зато от души.
- Господи.... Надежда Дмитриевна, причем тут Кавказ? Какая связь между Кавказом и моими, да и вашими предыдущими словами?! Мы вроде бы только что мило толковали о милосердии.... А Вы похоже решили шокировать меня окончательно - потому что ТАКОЙ непоследовательности в беседе я еще ни от кого не слышал. Хотя казалось бы....- он все еще посмеивался, тихо и беззлобно, утирая затянутой в перчатку кистью слезы поневоле выступившие в уголках глаз. - С чего вам погибать, да еще сокрушаться о том кто по вас всплакнет, и самое главное с чего вы возомнили что вас кто-то пустит на Кавказ? Там сейчас война, барышня, война жестокая а вы не смахиваете на солдата Императорской армии.

- Сестры милосердия... на войне? - он поднес к губам сжатый кулак, чтобы не расхохотаться вновь но сдержался и покачал головой. - Надежда Дмитриевна, на войне их не бывает. Ни сестер милосердия, ни монахинь ни вообще никаких женщин. Они есть в госпиталях и лазаретах по всей стране. А в горах и полях с нами был наш старый коновал Матвеич который зашивал раны суровой ниткой и дратвой, предварительно влив в горло пострадавшему полбутылки водки, если конечно таковая имелась в наличии. Господи какими же романтическими иллюзиями набиты головы наших барышень, и почему мне, именно мне достался тяжкий жребий вас их лишать? Право я чувствую себя с вами последним негодяем!

- О войне я могу рассказывать не умолкая лет пять кряду, но не думаю что это то о чем вам интересно, да и следует знать слишком многое - Воронов пожал плечами и огляделся - Присядем если не возражаете - нога все же ныла все сильнее а признаваться в этом не хотелось. Он подвел девушку к скамейке, подождал пока она сядет, опустился и сам, не откидываясь на спинку и удерживая трость стоймя, а после паузы заговорил - Вы сказали что не хотели бы быть в моих глазах как все девушки которых я встречал. Вы и не есть такая. Собственно когда я увидел вас впервые то повел себя как обычно. Как всегда, когда мне встречалась молодая, красивая и незамужняя девушка которая возможно не прочь пофлиртовать. Даже перепады вашего настроения в общем-то укладывались в мои понятия о юных взбалмошных девицах которые сами не знают толком чего хотят.

- Лицемерная вежливость - не мой конек, княжна, вы имели случай не раз в этом убедиться  - Воронов усмехнулся. - Я был опьянен вашей красотой, и тогда, при нашей третьей встрече позволил себе лишнее. Но ваша реакция сбила меня с толку. Обычная барышня из разряда тех которые охотно флиртуют с мужчинами - считает своим долгом на первый поцелуй ответить либо пощечиной либо просто уйти с ледяным видом. А вы.... -он помолчал и покачал головой .- Более того - в момент нашего поцелуя я почувствовал что могу зайти и дальше, и вы мне позволите. Такие вещи всегда чувствуются безошибочно, не отрицайте. И это после того как ровно за пять дней до этого - я собственными глазами видел как вы обнимались с Репниным. Как по вашему - что я должен был подумать?

Воронов нетерпеливо качнул головой, явно не желая слышать ее рассказ про Репнина, но тем не менее перебивать не стал, и дослушав до конца лишь усмехнулся
- Все это лишь утверждает меня в моем теперешнем мнении. А тогда - вы правы, я принял вас за одну из тех девушек что охотно уступят любому - был бы он помладше пятидесяти лет и хоть немного хорош собой. Звучит это грубо, простите, но если уж говорить - то откровенно. А потом я заколебался. Вначале от вашей неприкрытой паники. Потом - при следующей встрече от резких перепадов вашего настроения - от явного холодка ко мне, до неприкрытой симпатии а потом - снова к неприязни апогеем которой стал ваш уход. Тогда я и вовсе подумал что от такой сумасбродки которая сама не знает чего хочет - следует держаться подальше. Хотя признаюсь испытывал некий азарт поглядеть - что еще вы можете вытворить. А вот потом - на свадьбе, когда вы стояли в церкви и думали что вас никто не видит - я наблюдал за вашим лицом. Когда вы не играете ту глупую роль которой обучил вас этот Бовари - по нему можно читать как по открытой книге. Тогда же я понял и ваше одиночество и ваши колебания и сомнения. Вы смотрели на Михаила и в ваших глазах надежда сменялась разочарованием - но не разочарованием влюбленной женщины, а разочарованием ребенка который развернув обертку обнаружил вместо конфеты грецкий орех.

- Надежда Дмитриевна, Надежда Дмитриевна - Воронов вздохнул и с усилием опершись на трость поднялся на ноги. Не его, не его амплуа было вести   такого рода  беседы. Но ему почему-то не хотелось вколачивать эту девочку и дальше в сундук в который ее заперло ее однобокое образование и присущие всем барышням иллюзии, еще больше усиленные одиночеством. - Сейчас мы говорим не обо мне, и не о каких-либо отношениях. Я пообещал вам сказать - что думаю о вас, точнее то - как я вас воспринимаю. К слову - умирай в таких муках на ваших глазах кто-то другой, тот же Корф или Долгорукий - вашу душу бы это точно так же вывернуло наизнанку.- Он поднял руку прерывая возможный протест - Да, знаю вы хотите сказать что это не так, но поверьте - это именно так. Шекспир был не дурак, милая княжна, да и я не вчера появился на свет. - он хромая прошелся взад -вперед и остановился перед ней опираясь на трость обеими руками - На балу я начал понимать главное. От вашего одиночества, от неприкрытой тоски, от того как вы забавно терялись при казалось бы самых простых вопросов, от странных суждений которые вы меняли от реплики к реплике в зависимости от того что говорил я, от того как поспешно соглашались с одним и вспыхивали как порох на другое. Вы не ищущая приключений девица, не классическая кисейная барышня, и не умудренная опытом женщина которой иногда хотите казаться. Вы - нечто совсем иное.

- Вот..... и я снова убеждаюсь в том насколько я прав в отношении вас.  - губы Воронова изогнула какая-то болезненная улыбка, а темные глаза смотрели непривычно серьезно. Он не сделал ни единого жеста - ни для того чтобы привлечь ее к себе, ни для того чтобы оттолкнуть - словно девушка обняла гранитную статую - Ах, Надежда Дмитриевна.... я сказал что вы нечто совсем иное. Не хотите узнать - что именно? Точнее кто именно.

- Вы дитя - мягко, почти шепотом произнес Воронов и в его глазах отразилась странная ироничная нежность - Вы - настоящее дитя, Надежда Дмитриевна. Дитя которое должно постигать мир, учиться, жадно вбирать в себя все вокруг - от книг и пейзажей - до чувств, от любви до ненависти, должно учиться ходить, спотыкаться, падать, и набивать синяки, дитя которым каждый из нас бывает лет в пятнадцать. Вас следовало отпустить на свободу, заставить влюбляться и разочаровываться, учиться понимать людям цену не по французским романам а по тому что эти люди представляют собой в реальной жизни. Заставить вас видеть и боль и страдания - настоящие а не выдуманные. Это все надо было сделать очень, очень давно. А вместо этого вас.... - он взял ее за руку и усмехнулся - Вас держали под стеклянным колпаком. В изолированном мире в котором существовали лишь дурацкие идеалы которые вколотил в вас Бовари, рамки поведения, пустопорожние фразы которыми должна оперировать любая уважающая себя девушка, и которые отчего-то считаются правилами хорошего тона и заменяют большинству девиц и глубину ума и хотя бы элементарное образование. Еще под вашим колпаком разумеется существовал Пушкин и - уверен - несметное количество французских романов, слезливых женских романов о небесной любви. Но также уверен что вы ни разу не открыли ни Бальзака, ни Вольтера, ни Гете. Ведь верно?

- Двадцать пять... Господи, вы лишь на год-другой младше меня а мне кажется что я старше на целую вечность. Возраст не в количестве лет прожитых по календарю - а в опыте который приносит жизнь - мягко отозвался Воронов - Вы - дитя которое ничего не знает ни о жизни вокруг себя, ни о людях, которое ничего не понимает даже о себе самом. Вас швыряет из крайности в крайность - как сущего ребенка, но выглядите вы как женщина и поэтому ваши метания выглядят мягко говоря неадекватно. Вы воспитаны на поэмах и романах о любви, Вашу голову забивали этой абстрактной любовью настолько что теперь вы ищете ее везде где только можно. Вот посудите сами - изо всего что я говорил вы вынесли лишь фразу о том что "должны влюбиться и разочароваться". - Он усмехнулся с невеселой иронией. Его лицо передернуло от внезапно пронзившей ногу боли  и тяжело оперевшись о трость одной рукой а второй - на ее руку опустился обратно на скамейку . - В ту самую встречу когда я спросил вас - чего вы хотите от жизни - вы не упомянули ни новых знаний, ни путешествий, ни каких-либо интересов в жизни. Первое и последнее, альфа и омега ваших устремлений - всего лишь... любовь? Знаете почему? Ваше странное однобокое образование не способствовало развитию каких-либо сторон вашей натуры, не привило вам ничего индивидуального, и в отсутствие этой самой любви ваша жизнь пуста и бессмысленна - так, уверен, вам кажется. Ваше тело - тело взрослой женщины - требует уже другого - любви физической, любви мужчины. А оставшаяся детская душа жаждет любви о которой вы начитались во французских романах. И вы страстно ищете эту любовь везде где мелькнет хотя бы ее тень. Вот и все. Я возможно чересчур прямолинеен, но....  Кто-то должен вам об этом сказать, ведь верно?

Отредактировано Сергей Воронов (14-03-2015 18:14:00)

- А зачем вам что-то делать? - он пожал плечами - Нельзя махнуть волшебной палочкой и стать другим человеком. И в одночасье получить то что хочется здесь и сейчас, на блюдечке с голубой каемочкой. Вам сейчас надо жить. Просто - жить. Слушать и видеть не только собственные желания и сердце которое само не знает чего хочет - а мир вокруг, и других людей. Читать то что не читали раньше. Расти и становиться взрослой не только телом но и душой. И ради самого Господа - не ждите чтобы откуда-нибудь с неба явился принц на белом коне который полюбит вас с первого взгляда и будет у вас сказка. Потому что сказки в мире не существует, и любовь не возникает из ничего. И кстати о любви - он извернулся так чтобы увидеть ее - Ну вот. Слезы. Снова детство. Никому они еще не помогали. Перестаньте плакать, княжна, и идите сюда. Расскажите мне - что вы подразумеваете под словом любовь. Что это такое?