Владимир потративший лишь час или полтора в день после свадьбы на дела сегодня с самого обеда зарылся в бумаги, рассчитывая закончить до ужина. В лихорадочной подготовке к свадьбе он не считал расходов, и теперь длинные столбцы цифр завладели его вниманием целиком. Самым большим затруднением было то что лишь поставщики шампанского и ювелир выписанные из Петербурга исправно прислали счета, а о суммах выданных остальным приходилось вспоминать самому, и рыться в мелких записках и обрывках бумаг которые он  отмечая ту или иную сумму оставлял в ящике стола для собственной памяти. Наконец собрав все суммы на один лист бумаги он подсчитывал итог, когда в дверь постучали
- Не заперто - крикнул он свой обычный ответ, не поднимая головы

Владимир ожидал либо Василия который был отправлен на лесопилку либо очередной жалобы от краснодеревщиков которые уже начали снимать паркет в большом зале и с утра замучили его жалобами на то как трудно снимать старую мозаику в надежде увеличить премиальные. Поэтому он поднял голову не сразу - лишь удивленный молчанием вошедшего. И увидев Дашу с улыбкой поднялся с кресло, отбрасывая перо
- Как хорошо что ты пришла. А я уже признаться ошалел от этих цифр.

- Ничего требующего помощи. В чем-в чем а в арифметике у меня никогда не возникало проблем. - он небрежно оттолкнул листок и приобняв ее за талию повернул спиной к столу - А вот отвлечься я был бы весьма рад. Самому забросить дело и скажем покурить или прогуляться пока что-то не закончено - совесть не позволяет, а вот когда такое милое отвлечение пришло со стороны - то тут уже как говорится сам Бог велел.  -он легко коснулся губами ее губ, и улыбнулся - ну рассказывай, что там происходит в большом мире?

- Ах вот оно что! - он улыбнулся и приподняв ее за талию усадил на краешек стола - Тогда добро пожаловать в тихое убежище. Самое спокойное для меня место во всем доме - было, есть и будет.

- Нет. Не боюсь - Владимир покачал головой без улыбки - Этого не случится. Весь дом может стать балаганом - но не наша спальня и не этот кабинет. Кстати.... - он помедлил и поглядел на нее - Говоришь счастливый человек. Неужто тоже ощущаешь потребность в уединении?

- Мне не требуется охрана, я умею держать кого угодно на должном расстоянии когда хочу этого по-настоящему - отозвался Владимир наблюдая за ее лицом и сощурился, никак не соотнеся закушенную губу и произнесенный вслух ответ - Нет? А мне кажется вы врете, госпожа баронесса. Как ребенок не желающий сознаваться кто разбил матушкину вазу

- Бедняга, я ему сочувствую - полуулыбка изогнула угол его рта, и он приподнял голову Даши за подбородок глядя ей в глаза - А ты не увиливай.

- Могу тебя понять - он улыбнулся и снова поднял ее лицо за подбородок, мягко и спокойно глядя ей в глаза. - Трудно лишиться собственной норки, особенно если привык к ней. Да. Рабочий кабинет тебе действительно без надобности - потому что пока я жив - ни к каким делам серьезнее домашнего быта я тебя и близко не подпущу. Хватит с тебя, наработалась. А вот собственное убежище думаю тебе все же действительно нужно. Не настолько огражденное от мира как этот кабинет разумеется. Но все же свое. - Он кивнул на внутреннюю дверь - Ты знаешь что там было раньше?

- Там была малая гостиная моей матери. - он отпустил ее талию и опустился в кресло. Как-то постепенно его глаза затуманились воспоминаниями а уголок губ тронула улыбка - Вместо рабочего стола там стоял секретер с множеством ящичков, и полированной столешницей с писчими принадлежностями. Вазы с цветами. Большая качалка у окна. У камина два кресла и скамеечки для ног. Софа и книжный шкаф... У нас в доме никогда не было так шумно и людно как сейчас - я все же был один, пока не появилась Анна, маме не было необходимости прятаться, но она чаще всего предпочитала проводить время там. Входил я туда лишь когда мама впускала меня внутрь. Часто играл на полу у ее ног. Отец закончив дела  входил к ней через эту вот дверь. Иногда заходила тетушка.... Это были светлые дни. - Владимир с силой протер лоб ладонью и поглядел на нее - Но речь не о том. Я уже давно подумывал вновь вернуть этой комнате ее прежний вид. Только вот не знаю понравится ли тебе такая идея. Нужно ли оно тебе вообще.

- Можем если ты захочешь. - Владимир внезапно поднялся с кресла, вынул из коробки сигару и раскурив ее от свечи подошел к окну, открывая раму. Отчего-то ему расхотелось продолжать. Ощущение было странным. С одной стороны он чувствовал что Даша не против этой идеи. А с другой.... что же было не так? Слишком ровный голос свидетельствующий об отсутствии энтузиазма? Он уже давно привык обращать внимание не на слова а на тон их произносящий, на выражение глаз, дыхание и голос. Помолчав и выдохнув облако дыма он произнес глядя в окно - Хочу распорядиться уже сейчас растащить завалы на месте пожарища и очистить место под строительство. После Рождества приглашу архитектора. Зимой строить невозможно, но пусть расчистят место до весны. А там....

- Да. - он опустился боком на подоконник, и прислонился спиной к боковине окна, глядя на нее - Идеи, планы и прочее... я не буду в это вмешиваться. Это дело лишь твое и Александры, дом будет таким каким вы захотите. Моим делом будет осуществление этого строительства. Скажи, ты все еще хочешь увидеть то что осталось от дома?

- Хрустальный замок - Владимир со странной улыбкой глубоко затянулся дымом и перевел взгляд за окно,  медленно выдыхая дым сквозь ноздри. Он думал об Александре. О маленькой девочке которая с рождения находится в странной двоякой ситуации. Каждая девочка - принцесса в глазах своих родителей, безусловно. Но Александра - то принцесса и по крови. Господи почему от нее этого не скрыли.  Пока она мала это разумеется не имеет значения, но что будет потом,  когда она подрастет и в полной мере поймет КТО ее отец и кем она могла бы быть. Великой княжной не больше и не меньше. А там возможно и выйти замуж за кого -то из иноземных монархов. Ведь принцесса Мария Дармштадская тоже бастард признанная отцом а станет не много ни мало - Императрицей величайшей в мире державы. Не попрекнет ли Сашенька этим когда -нибудь свою мать,  кто знает.

Отредактировано Владимир Корф (14-03-2015 19:43:14)

Владимир повернул голову, задумчиво глядя на нее, весь окутанный клубом ароматного дыма
- Хорошо что я никогда не обещал тебе хрусталя и облаков. И замков.

Он смотрел на нее не отрываясь. Щемящая еле заметная саднящая боль в груди - словно овеществленная тоска. Отчего? От ее отстраненности.... от странной прохлады которой повеяло от нее. От внезапно нахлынувшего и, все возраставшего ощущения ее отчуждения.... услышав ее слова он молча отбросил докуренную до половины сигару в окно, и поднявшись с подоконника подошел к ней, Словно ребенка поднял на руки из кресла, и молча понес ее к камину. Опустился в одно из кресел, вместе со своей ношей и не размыкая рук спрятал лицо в ее волосах

- То есть? - очень тихо спросил Владимир. - Поясни. Какой была мама я и сам-то не очень помню. Какими будут Полина и Наташа не знаю и знать не хочу. Но если ты чего-то боишься.... я хочу об этом знать...

- По огромному столу и тяжелому креслу... Какая ерунда, ты можешь обставить свою комнату чем пожелаешь. Дело ведь не в этом, верно? - Владимир невесело усмехнулся. В груди ныло, саднило словно от засевшей там занозы. Угадал..... значит угадал... - Ты тоскуешь по роли хозяйки. По тому времени когда была мужчиной в доме. И боишься что быстро заскучаешь от роли простой матери семейства.... верно?

- А разве ты не была матерью? И женой? - он наклонил голову, чтобы видеть ее лицо. - Да, при нелюбимом муже, согласен, но ведь была же. Разве нет?

- А ты думаешь хорошая мать это непрерывная наседка у которой детям можно на голове плясать двадцать четыре часа в сутки? - Он нарочито ехидно усмехнулся  - Право, в таком случае я не знаю хороших матерей. Временами хотеть покоя - это нормально для живого человека. Могу сказать то же о себе. Женой.... ты была женой двоим мужчинам. Одному досталась любовь а второму - забота. Сейчас вместо двоих будет один, который потребует от тебя всего вышеперечисленного - но лишь для своей персоны. Только и разницы в том что отныне тебе не придется вечерами утыкаться в расходные книги и мучительно раздумывать над тем - кому продать овес, а у кого закупить сена, чтобы выиграть на разнице цен. Понимаю, это великая утрата но надеюсь ты с ней как-нибудь смиришься

- Ну, твою норку ты можешь обставить как пожелаешь. Даже напротив - вздумай ты повторить обстановку в комнате матери - я первый бы стал возражать. Собственно описал-то я ее потому что.... не знаю почему. Может потому что накрыла моментом тоска по маме.  - он осторожно погладил ее по волосам - Но повторять ее вкусы я тебе не дам. Не хочу чтобы что-то напоминало мне о том как отец двадцать лет прожил вдовцом. Поэтому хоть черепами медвежьими обвешай и тотем водрузи посередине. С удовольствием буду заглядывать - поглядеть на ритуальные пляски. Представляешь как это понравится Михаилу Федоровичу?

- А твою матушку удар хватит от такого зрелища. Ну насчет черепов - не знаю что там у вас шаманов в моде. Может куклы вуду, пару летучих мышей, метлу со ступой или чучело крокодила из Индии выписать и под потолок подвесить - полностью доверяю твоему вкусу - Владимир прикрыл глаза, ловя это ощущение нежданной ласки и наконец расслабленно откинулся на спинку кресла вместе с ней - лишь сейчас осознав что все это время сидел с напряженно выпрямленной спиной, словно в ожидании удара. - Знаешь..... - после паузы выговорил он не открывая глаз - На какой-то момент я испугался что.... что ты жалеешь обо всем. О том что вышла за меня. О том - что вообще делаешь в этом доме. Глупо, верно?

Вместо ответа Владимир сграбастал ее в охапку и сильно опустив голову прижался лбом к ее плечу. Долгий, бесконечно долгий прерывистый выдох в который он словно пытался избавиться и от ощущения занозы засевшей в груди, и от тех непонятно откуда наползших мыслей. По спине почему-то пробежала ледяная дрожь. Но на поцелуй он сейчас не ответил, и вслух ничего не сказал. Ему отчаянно требовалось несколько минут - неподвижности, молчания... и ее тепла.

- Даша-Дашенька.... - наконец медленно произнес Владимир не поднимая головы. Все слова как будто умерли, исчезли. Сколько хотелось сказать ей.... что впереди еще много будет бурь и возможно страшных. что он попросту не верит в безоблачное счастье, потому что такого не бывает. и что ничто на свете не будет ему страшно - если она будет рядом, будет любить и верить в него.....Но ничего из этого сказать он не мог. Да и вообще ничего - слов не оставалось. Ни одного кроме звука ее имени.

Его плечи дрогнули словно от усмешки, и он поднял голову. Серые глаза сейчас казались совершенно прозрачными, а лицо - совершенно спокойным.  Уголки губ дрогнули в какой-то странной улыбке и Владимир не двигаясь, не пытаясь обнять, и ничего не говоря лишь легко коснулся губами ее губ

- Ты - моя жизнь - просто, почти буднично, без патетики и без улыбки произнес он - таким тоном обычно констатируют свершившиеся, не требующие доказательств или обсуждений факты. Вроде "Дождь идет". - Всегда это помни.