Тяжелый, неприязненный взгляд Репнина был ожидаем и в другое время воспринялся бы как оплеуха, впрочем вполне заслуженная. Но сейчас... сейчас ему было не до того. Репнин - здесь... конечно, где ж ему быть когда Владимир в таком переплете.... И насколько он знал характер своего бывшего адъютанта - тоже сейчас сходит с ума от невозможности что -либо делать. Как бы то ни было...
- Господа... - взволнованно начал Александр - Я говорил с матерью, говорил с Императором, но... мать лишь аппелирует к авторитету Государя. А отец.... я мог бы пытаться переубеждать его тысячу раз - он словно бы и не слышит. Вчера сменил гнев на милость и подробнейшим образом объяснил мне - почему именно он не имеет более влияния на судьбу Владимира, и хотя это все лишь софистика, но... я не знаю что еще можно сделать. Сейчас я еду в суд, и заехал спросить - может кто-либо из вас желает поехать со мной? Это черт побери будет тяжелое зрелище, но...

Цесаревич был бы последним человеком в мире, с которым Мишель согласился бы поехать в суд. Но... вот именно, но.
- Я желаю, - угрюмо сказал Михаил, отводя взгляд. Владимиру будет легче, если он увидит в зале не только тупые лица безмозглых обвинителей, но хотя бы одно дружеское.

Отредактировано Михаил Репнин (29-06-2015 13:28:15)

-Даша... - Наташа покачала головой и чуть отвернулась, чтобы Даша не видела как появились слёзы. Сделав вдох и выдох, снова повернулась - Дашенька...Господи... значит ничего не вышло. - так...посмотри на меня...посмотри..это всего лишь сказал Император, а... она чуть понизила голос - можно ли его словам верить? кроме его слов, тебя как-то уведомляли?

- Господи, как можно так низко упасть...чтобы отомстить, ухватиться за какую-то соломинку, вынудить...Слушай, мы знаем как он может манипулировать людьми...сказать, это не значит произвести в исполнение

-ты виделась с ним снова? как же он прочистил твою голову....да тех кто выходил на Сенатскую площадь и то сослали в Сибирь, ...а я не верю, не единому слову этого человека не верю. Он актер! Играет так как захочет....да он прочитал ваши шаги на несколько вперед, он же вынудил Владимира сказать эти слова, зачем же он тогда приходил, он играет тобой...чтобы тебе сделать больно...только я не поверю, что ничего сделать нельзя

Наташа покачала головой. Какой ужас...Государь оказался гораздо хуже, чем они о нём думали. Вот так можно увидеть истинное лицо человека... Но что она могла ответить? Что её догадки верны? Что Рокотов сам признал, что Корфу грозит только один путь и никаких "или" просто быть не может. И дело не в  каких-то угрозах...дело в личной мести...-почему ты здесь... если суд, ты как жена обязана там быть

-конечно лучше сидеть здесь, смотреть в одну точку и жалеть себя, жалеть его. Даша!!! Так нельзя!!! она не могла смотреть на это. - хуже нет ожидания, в неведении, в этой комнате, в четырех стенах...это пытка над собой

-ну уж точно не сидеть здесь!! я бы к крепости пошла лишь быть ближе, а не сидеть здесь сиднем ... свидетелей? брось! одно слово царя и их не будет. Ты была у Императрицы? Ты с ней разговаривала? Даша, Боже, что сделала кроме как была по вызову у Император? и кричи! хоть какое-то действие, хоть какая-то реакция

-только когда-то весь Петербург знал, что барон Корф стрелялся с наследником...всюду судачили, что он убить его хотел из-за женщины...только от чего-то тогда одним росчерком пера Владимир оказался на свободе. Да, ему пришлось заплатить за это, но на свободе... и это не какие три свидетеля...он целился в наследника! в будущее страны... Лермонтов всего лишь сослан на Кавказ, когда вся страна читала КАК он назвал Императора и это не просто угроза...делай выводы

- ну тогда, будем сидеть здесь.  - она села в кресло возле столика у кровати - жалеть себя, Владимира...и молчать, сходить  с ума молча...без вылазно отсюда... ты очень хороший способ, Даша, выбрала, закрывшись здесь... ещё похорони себя, сразу заранее, чего уж Наташа даже хотела уйти. Что толку от похоронных речей. Или Наташе нужно было сказать правду? Да, подруга, надевай траур, потому что твой супруг сам во всём виноват, сам подписал себе приговор, поступив с этой угрозой неосмотрительно, как всегда сделав, а не подумав.
Видеть какое-то бездействие было просто невыносимо. Любое действие, даже бесполезное, бестолковое, но всё же действие. -

-лучше тарелки бить, чем сидеть и смотреть в стену ответила она лишь, хотя из уст чуть не вырвалось - "извини, что я не на твоём месте", но промолчала. Дашу можно было понять. Совсем мало было дано ей для настоящего счастья...совсем мало... Впрочем....религиозный человек сразу бы сказал - это расплата.

-я думаю, что твоё состояние сейчас их пугает больше она встала, тоже немного прошлась по комнате - что тебе не жалко...вот например эта ваза...представим, что это...ОН - имя Императора произносить не хотелось  - и об стену его

Ваза была из керамики. Удивительно тонкая работа. Не знающий может спутать с фарфором... Ваза, покрытая глазурью ручной росписи. Нежно-голубые, белые, нежно-зеленые мотивы придают вазе некую изысканность. Скорее всего раньше  в неё ставили цветы ибо внутри, куда заглянули Наташины глаза, были темные полосы извести. Вот и люди, вдруг подумалось. С виду изысканные, утонченные, а внутри...известь. Поскольку Даша разрешила разбить, княгине от чего-то захотелось разбить именно её. Она подержала в руках её некоторое время и швырнула её об стену. Послышался звонкий звук разбитой керамики. На полу, вместе с осколками, оказались сухие лепестки каких-то цветов. Если не чистить вазу, цветы погибнут... - как там дети? ничего не писали из имения? - спросила задумчиво Наталья, глядя на сухие лепестки, дабы немного отвлечь от мыслей о суде. Дети - это хорошее лекарство...от всего.

-ради них, Даш, нужно держать себя....Егорка наверное  с горки катается, за городом немного теплее чем здесь... а назвать имя Сашеньки... ребенок здесь ни причем, совсем не причем, но это ребенок Императора... напоминание...от этого еще тяжелее - Мишенька наверное с ним, а еще с вашими собаками многочисленными... Даш, хочешь, давай я съезжу туда...может что-то узнаю

-но ведь быть здесь ...и ничего не знать Наташа сжала руку подруги. Сколько же еще бед может вынести человек? Второй раз...второй раз, это как карма какая-то... второй раз Даша стала вдовой...станет. Вдруг маленьким ветерком, еще не перерастая в ураган, возникла мысль о Владимире. Его конечно жаль, но этот человек снова принёс беды...В начале Мишелю, теперь Даше...Промолчать не мог? Одни беды от этого человека. Даша считала, что это она принесла ему несчастье, но Наташа думала совсем по-другому. Был бы он порядочным человеком, не довел бы до такого...думал прежде всего о любимых, думая как поступить. Его поступок это не защита любимой женщины, в порыве злости, так может поступить только молодой неопытный юнец, но никак не взрослый мужчина. Выкрикнув угрозу Государю тем самым он нанёс вред не только себе, а главным образом Даше! Он даже не подумал о ней... Мысли проносились вихрем в голове, что даже на секунду Наташе подумала, что может так даже к лучшему. Но тут же себя отругала. Разве можно радоваться смерти человека, пусть даже если это барон Корф.
-Даш, тогда пойдём в церковь.... это лучше всего...молиться за душу - религия в это время была нечто неотделимым от жизни каждого дворянина, крестьянина, в независимости от сословия. Церковь была самостоятельным государством в государстве, но прочно, рука об руку, шла с каждым.  Наташа, в отличии от многих петербуржанок, не была примерной христианкой. В отличии от других она не посещала службы каждый раз и не совершала утренние и вечерние молитвы,  за что в обществе не раз осуждали. Впрочем и безбожной её назвать нельзя было. Ибо 19 век и безбожие это просто немыслимо. "Как так можно! Каждая порядочная барышня просто обязана!" - твердила во всех салонах княгиня Анна Оболенская, одна из самых старейших дам Петербурга. Наташа помнила, что барон вообще редко бывал в церкви, что было несколько странно... в наше время таких людей просто нет. Если только бунтари, впрочем и они шли на преступление с крестом. - пожалуй, это самое большое, что мы можем сделать...пойдём

Наташа вздохнула с облегчением. Ну слава Богу! Хоть что-то... и засеменила за подругой. Она слушала как Даша согласилась на какого-то Николая, но её возмутило, что сама Любаша решила ехать с ними - Я думаю, это лишнее, если Вы будете сопровождать нас ...или для Вас слова баронессы или чьи-то еще ничего не значат?

-какая глупость!"Папенька наказал ей...". Даша, ты замужняя женщина, и уж прости, ко всему моему уважению к нему, не папеньке решать  присутствие горничной Наташе не нравилось. Лишние уши и глаза, пусть она хоть трижды предана Даше.  Наташе не нужно было одеваться ибо шубку она так и не снимала, лишь только капор. Завязав его на бант, она застегнула следом шубку, натянула перчатки. - тогда поехали.

Долгой, странно долгой была дорога от крепости до дома Корфов. Хотя самой короткой дорогой, через Троицкий мост, пересекая Дворцовую набережную, вдоль Марсова поля, через Мойку по Второму Садовому мосту, и поперек - выходя к набережной Екатерининского... Но ехали долго... или это так казалось Александру? Все последние дни он чувствовал себя словно муха, севшая в каплю смолы, и безполезно дергался, пытаясь вырваться, сделать хоть что-нибудь - но увязал все глубже и глубже. А теперь.... теперь и вовсе эта смола начала остывать, твердеть.. и завтра обратится в камень. Он старался не думать, а все равно не получалось. Весь это процесс вставал перед глазами против воли, каждое слово, каждый жест будили в его душе яростный бунт и беспомощное "Как же так!!!" Зачем, зачем Владимир рассказал ему все это? Для того чтобы в будущем, он, Император - не совершал бы ошибок своего отца?! В будущем... он думал о его, Александра будущем? О том, что случится через много -много лет после того как сам он уже давно будет лежать в какой-нибудь безымянной могиле у кронверка крепости. А теперь, беспомощно размышляя о том что же делать ему с этим свалившимся на него грузом Александр смотрел в окошко кареты - и не находил ответа. А мысли поневоле вновь и вновь возвращались туда, в крепость, в Парадный зал. Видел друга в потертой-поношеной робе, бледного, истощенного, и в то же время умудрявшегося бросать обвинения и стоять перед судом с высоко поднятой головой. Потребовать расстрела имея право просить о помиловании... что это? Мужество? Или глупость? Или... гордость - качество в котором, как ни крути а всегда намешано поровну и того и другого... Ну и что, чего он добился?
Уважения....
Да, пожалуй так. Во всяком случае Левашев, которого Александр хорошо знал - смотрел на арестанта к концу заседания с совсем иным выражением на лице чем в начале. Да и остальные, кроме Адлерберга, и Голенищева-Кутузова. Эти двое...Цесаревич едва не зарычал вслух.
А еще.. наблюдатели разнесут по всему городу подробности заседания. Приправят собственными комментариями, раздуют то что может показаться сенсационным и тогда... тогда пожалуй действительно через пару недель каждая кошка в Петербурге будет считать что суд оклеветал, и приговорил невиновного. А говоря Суд - подразумевают - Император. И если официально все будут называть Корфа изменником - негласно все сочтут его жертвой государевой мести. Думал ли об этом Владимир когда формулировал свои ехидные реплики и полунамеки? Навряд ли. А даже если и думал, даже если это и входило в его намерения - разве ж это все было неправда?!
Цесаревич вздохнул, ломая пальцы и что было сил сдерживаясь чтобы не стукнуть кулаком по дверце, не заорать чтобы ехали быстрее, не вскочить, не сделать хоть что-нибудь.... Старшие хранили молчание, и показаться перед ними вздорным юнцом Александр не хотел. Собственно он давно уже дал себе слово что более не будет вести себя как избалованный мальчишка.
Но как же тяжело было с этим смириться. Наследнику не положено иметь друзей. Императору можно иметь лишь подданных. Было у него два друга - но стечение обстоятельств и его собственное легкомыслие наверняка навсегда отвратили от него дружбу Репнина - невзирая на просьбу Корфа навряд ли тот сменит мнение. Остался лишь один.... тот с которым всегда было легко и интересно, вырываясь к которому на пару дней из дворцового крахмально -приторного общества ощущал себя обычным человеком, другом, гостем, приятелем. И завтра его не станет. Как это было в сентябре - но тогда хоть был шанс, тогда вопрос стоял или-или. А сейчас- возможности уже не будет. Никакой. Завтра его друг умрет, а он, второе лицо в государстве - не может сделать ничего. Потому что лишь Император распоряжавшийся жизнью сотен тысяч людей - так решил.
Карета остановилась лишь раз - ссадить Репнина который пожелал пройтись пешком по Марсову полю. И покатила дальше.
А Александр все вспоминал и детали суда. И то каким видел Корфа в верхней камере. И их посиделки и беседы - за бренди и сигарами, короткие но запоминающиеся охоты, веселые пирушки,  стрельба, когда приходила охота развлечь себя так... Всего этого не будет больше - не только с Корфом. А вообще ни с кем.
Императору ведь не положено иметь друзей. Императору  нужны только подданные.
И эта мысль вызывавшая в нем глубокий бунт теперь окрашивалась в нем горечью.
Желтый особняк с белыми колоннами вырос за витой оградой. Остановился, и Александр выскочил первым, выдвигая подножку для обоих князей. И неважно что это не полагается ему по чину. Сейчас он - не цесаревич, раз не может помочь. А просто друг Владимира.

Елагина занимал только один вопрос-что бы ходатайство Владимира было одобрено.Ну не дело это дворянину и офицеру  в петле болтаться, как собаке безродной! Уж если умирать так под пулями,пусть и не имеешь возможности выстрелить в ответ!К самому факту гибели Корфа князь относился все же много спокойней.Во-первых потому что знал о тайне,скрываемой Владимиром,знал,что рано или поздно момент настанет.Так может так оно и лучше?А во-вторых вообще к смерти после некоторых событий своей жизни Елагин относился несколько скептически.Что может тебе причинить смерть?Оборвать череду счастливых дней?А будут ли они?Хотя...то что он относился к собственной жизни так и готов был отправиться на тот свет хоть сейчас,не значило ведь,что и все относятся так же.Но тем не менее.Рано или поздно смерть придет за каждым,так почему бы не сейчас?Но вот уж коли умирать,так достойно.

Александр явно колебался. С одной стороны - возвращаться сейчас, после всего что он видел, с тем что бурлило у него на душе - во дворец, видеть подобострастные лица, отрешенное, равнодушное лицо матери, или - еще хуже - искреннее счастье в глазах Марии было просто невыносимо. До чего проще обычному человеку который может позволить себе зайти к себе в комнату, запереться там, швырнуть чем-нибудь в стену, раскричаться или выплакаться - ему сейчас хотелось и того и другого и третьего. А вот он себе этого позволить не мог и до самого вечера и ночи должен будет затянуть физиономию в неподвижную маску пусть и холодно-равнодушной, но вежливости. С кем-то встречаться, что-то кому-то говорить пустое и ненужное. А завтра... завтра - опять среди этих же людей думать про себя - что там сейчас происходит.... уже? или еще нет...
От этого можно было рехнуться. Он не хотел возвращаться.
А с другой стороны...
- Я бы рад, Михаил Федорович, но... - цесаревич замялся - боюсь Дарья Михайловна не рада будет меня видеть. Сейчас....
Он хотел сказать - сейчас, после этого фарса, после приговора, видеть того кто наверное мог бы что-то сделать... ведь наверное мог бы? Или не мог? Но не сделал!!! Подумаешь дал возможность друзьям повидаться.... мелочь, Господи какая мелочь. А в главном, главном - был беспомощнее любого оборванца, он! Наследник империи..... Но не сказал, слова застряли в горле

-Вы ошибаетесь на ее счет,Ваше Высочество-Волконский говорил уверенно, но вот чуть замялся и добавил-к тому же, Вы врятли ее увидите

-вот и отлично-одобрительно кивнул Михаил Федорович и повел спутников в дом. Проводив обоих в гостиную, вышел узнать,как дочь.Доклад о том,что она с княгиней  в Церкви насторожил, но решил пока не кидаться следом.Не одна поехала,втроем сумеют с ней сладить, да ведь и сама сегодня гораздо спокойнее к обеду стала.Вернувшись ,он взял бокал, который наполнил Елагин, и опустился в кресло. Наступила тишина, каждый видимо думал об одноми том же, но озвучить не решался

Волконский вздрогнул,услышав голос Александра,и первые секунды не мог понять,что обратился молодой человек к нему.Потом посмотрел на так и не тронутый бокал в руке,опустошил его парой глотков и ,поддавшись вперед наполнил бокалы
-я могу понять,почему Вы себя чувствовали убийцей в прошлые раз-в невеселой улыбке дернулся уголок губ,и он посмотрел на Наследника-да,я о них знаю,об обоих.-отставив графин,от повертел бокал в пальцах и опустил его на колено-в этот раз Вы помогли чем могли,и не Ваша вина в том,что больше сделать ничего нельзя

-разве что чудом-отозвался Михаил Федорович,чуть покачивая бокал,заставляя янтарный напиток омывать края-Мы все знали,что так будет.И я,и Владимир,и Дарья...да и Вы,Ваше Высочество.Слишком мал был процент на благополучный выход,мы все на него поставили и увы,проиграли.А теперь...-он помолчал,глядя в глаза Елагина,молчаливого и спокойного,словно оттуда черпая какую-то силу для дальнейших слов-теперь остается лишь надеяться,что ходатайство  будет одобрено,и ему позволят умереть,как дворянину и  офицеру