Шаги.... шаги к выходу, и тихий звук закрывшейся двери.
Спасибо.... - мелькнуло в мыслях, и он с облегчением вжался в подушку еще сильнее. Хотелось пить. Но даже поднять голову к стакану воды сейчас было бы пыткой. В который раз он вспомнил Воронова. А ведь тому было во много раз хуже, но вытерпел. Значит и он сможет. Ничего.... скоро это притухнет и станет лучше....
Скоро.
Скоро.......
Пить....... пить...... Господи, пить.....
Но чтобы сделать хотя бы глоток - надо хоть голову поднять от подушки. Даже если кто-то и поднесет стакан к губам.
Ничего.... сейчас.... вот еще чуть- чуть отдохну, и смогу.... а пока не надо... не надо.... потерплю
Бесконечными часами тянулся день. И боль в руке то отпускала, то накатывала заново, горячей пульсацией разбегаясь по венам. Стало смеркаться, когда в комнату заглянул выспавшийся Данилка. Похоже тот окончательно перешел на совиный режим - отсыпаясь днем, и карауля своего барина ночью, и явился - точно заступая пост. Правда зрелище его не порадовало. Подсохшая лужа на ковре, халат, веревка....  в комнате было холодно как в могиле. Корфа, лежавшего в той же позе трясло в ознобе - немудрено, при таком-то холоде - решил было камердинер, но прикоснувшись к открытому плечу, чтобы потрясти и разбудить, отчитать что-де "совсем застыли, барин" - отдернул пальцы словно обжегшись. Владимир не только не застыл - он горел как в огне - реакцией на вскрытие гнойного очага, на пункцию, да и трепавшая его лихорадка, даже перейдя минувшей ночью свой кризис - не могла схлынуть моментально.
Данилка повздыхал, и уселся рядом с кроватью, пытаясь приподнять втиснутую в подушку голову. Сделать это сейчас было легко - Корф казался слабее котенка.
- Барин.... Лекарства принимать.
- Воды..... - хрипло прошептал он в ответ, не слишком соображая кто перед ним. Глаза были мутными, как у пьяного, мысли путались. Только вот жажда, мучительная жажда сводила с ума
- Сейчас..... - парень заторопился, поднес полный стакан, но ему пришлось отложить его на столик и буквально силой приподнять Корфа над подушкой - от долго напряженной позы - в лихорадке и под холодом, его тело так свело, что казалось скорее разломается на части чем разогнется. Ворча и бранясь - камердинер долго растирал шею и сведенные плечи куском шерстяной тряпицы, прежде чем ему удалось разогнать кровь и вернуть хоть какое-то подобие подвижности. Владимир осушил стакан единым духом и попросил еще. Потом еще..... И наконец опустился на подушку, все так же стискивая правой рукой левую руку выше локтя. Только теперь он вздохнул глубоко, ощущая морозный воздух из окна. Ощутил и волны жара, прокатывающиеся по телу и туманящие голову. Только вот жар, от которого тяжестью наливались виски и затылок - был все же не таков как предыдущей ночью. Это хорошо.... хорошо...
Часы на каминной полке показывали время ужина.
- Спасибо, Данил... - Корф едва не выговорил "ступай", но осекся. Даше наверное будет спокойнее если Данилка останется тут? А где она сама? Вспомнил что не говорил с Мишей, и едва не выругался. Впрочем... может придет к нему? А если нет, то что будет делать? Вспомнился утренний разговор и он поморщился. С этими ее мыслями надо что-то делать... причем прямо сейчас..
- Дань.... позови Дарью Михайловну, сюда после ужина. Налей воды посвежее и ступай, сегодня тебя здесь уже не надо.
- А если Дарья Михайловна мне остаться велит? - с сомнением прогудел парень, но наткнулся на тяжелый неподвижный взгляд, словно напоминавший - кого именно ему надлежит слушаться, и испарился из комнаты так быстро, как только мог

Владимир встретил ее улыбкой. Боль в руке значительно поутихла. Глаза блестели от жара, голова была тяжелой, но взгляд оставался ясным, хоть и невероятно усталым. Долгая болезнь вымотала его донельзя, а сегодняшний аккорд и вовсе едва не заставил пожалеть о том, что вообще выжил, но теперь... Теперь все пойдет быстро - убеждал он себя. И скоро пройдет. Поманив к себе жену и усадив ее рядом - он погладил ее пальцы.
- Ну как ты. Как прошел твой день?

- Хочу. - он провел рукой по пылающему лбу и попытался облизнуть губы. Бесполезно - язык походил на горячую терку. - Рыба.... С рыбой отдельная история. Ты помнишь некоего Забалуева? Или он исчез еще до твоего появления у нас?

Отредактировано Владимир Корф (04-10-2015 20:30:19)

- А что говорить, я сейчас постоянно хочу пить. - Владимир улыбнулся, с удовольствием выпил воды и откинулся на подушку. - А Забалуев, Андрей Платонович - это бывший уездный предводитель дворянства. Он слыл самым состоятельным человеком в уезде, и земель у него - раза в полтора больше чем у остальных, Марья Алексеевна прочила его в женихи своей Лизе, хотя он ей в отцы годился. Пренеприятнейший тип. - он чуть приподнялся на локте, чтобы перебраться повыше, поморщился от боли в руке и выдохнув сквозь зубы продолжал - Кстати помогал княгине затеять тяжбу с моим отцом по поводу имения. Думаю он даже поспособствовал пропаже страницы из регистрационной книги в земской конторе - где была запись о свершении сделки. Так вот... ему принадлежат все земли вокруг озера. Оно глубокое, не промерзает даже зимой. Наверное где-то на дне есть теплый источник. В начале весны Забалуев куда-то пропал, даже управляющего не оставил, и его крепостные перебиваются кто чем может. Земля-то их кормит, но помимо барщины, которую никто не отменял, им приходится выплачивать и налоги, которые обычно помещик платит из суммарных доходов всего поместья. А этим бедолагам теперь приходится платить самостоятельно. Промышлять им разумеется запрещено, но кое-кто из них все же втихую приспособился в отсутствие хозяина устроить лов в озере.  Все съесть не могут, а продавать в открытую опасно - иначе начнут задавать вопросы - откуда рыба, и каторга за браконьерство обеспечена. Василий как-то рассказал мне об этом. Теперь я скупаю у них улов по вполне сходной цене. Часть в дом, остальное на псарню. Кормить собак говядиной - не самое практичное дело, к тому же на таком рационе мои псы здоровее и выносливее чем у любого другого. 

Отредактировано Владимир Корф (04-10-2015 20:36:24)

- Пока нет. И Бог его знает куда он девался. - Владимир поерзал затылком по горячей подушке, и потянул одеяло вниз. Ему было жарко, непереносимо жарко, а повязка казалась раскаленной. - Как в воду канул. Хотя... если бы он умер - объявились бы наследники, начались бы обычные дрязги, а о таком обычно весь уезд гудит. Но что-то не верится мне в это. Такие как он обычно коптят небо о-о-очень долго.

- Я об этом думал - Владимир чуть прикрыл глаза. - Но во-первых выкупать их пока не у кого. Ни Забалуева, ни наследников.... А во-вторых я бы предпочел вначале стереть из нашего уезда, все следы Ялубского. Тоже поместье - ничем не хуже. Озера там нет, зато пахотной земли больше раза в два, а душ - меньше, немудрено что он так разжился на продаже излишков зерна. Оба надела сразу нам пока не по карману. Но если ты предпочитаешь забалуевскую землю - можно оставить ялубского в покое и попробовать похлопотать на этот счет. 

- С чем бы ни пришла - это не касается ни меня, ни детей - жар туманил мысли, и он говорил сейчас как во сне, ни на секунду не задумываясь о том - что именно говорит. В таком вот состоянии когда человек не способен хитрить или облачать слова в красивые обертки - полезнее молчать чем говорить, но тот же жар не достигая критической степени -не позволял сейчас и уснуть
- Твои средства - только твои. Пусть себе копят проценты - лет через десять накопится вдвое против того что было. По Божьей милости у меня теперь достаточно времени чтобы самому позаботиться и о тебе, и о будущем детей...

- Не надо.... - Владимир попытался отстраниться от обтирающей руки, хотя компресса не сбросил. - Лучше дай еще попить...
И выпив несколько глотков снова опустился на подушку. Как часто бывает в полубреду - мысль зацепившись за что-то одно начала вращаться по кругу. Он вдруг ясно вспомнил как стоял в то утро за кулисами театра и смотрел на Анну, репетировавшую в одиночестве на сцене монолог Джульетты.
- Я воплощенье ненавистной силы некстати, по незнанью полюбила... что могут обещать мне времена, когда врагом я так увлечена...
Он стоял, курил трубку и смотрел, смотрел никак не понимая, что же не так. С ней... с отцом. С ним самим и со всей его жизнью так внезапно скатившейся под откос. Что вообще делать теперь? Отец подошел так тихо, что он его не услышал, и вздрогнул, когда услышал рядом его шепот
- Не ожидал тебя здесь увидеть
Лицо старого барона сияло, и голос его был таким теплым... ласковым. Давно он не слышал такого. Да и не ожидал услышать - особенно вчера, когда вернувшись после крепости домой - вместо радости услышал проклятия. Но одного взгляда на отца оказалось достаточно. Тот смотрел не на сына, а на Анну. И был ласков потому что предположил, что сын пришел сюда так же как и он - насладиться зрелищем, удивительным для него зрелищем того, как раскрывается подобно цветку талант молодой девушки, которую он взращивал и лелеял. Владимир медленно затянулся дымом и произнес задумчиво, впервые озвучивая вслух собственные мысли. Что толку было в молчании всю его жизнь?
- Я вот смотрю на нее и гадаю. Что ж такого особенного в этой крепостной, что ради нее вы готовы лишить наследства родного сына
- Она сделала меня счастливым - шепот отца, его голос, его глаза, были наполнены таким счастьем и теплом, что у Владимира защемило сердце, а в тихом голосе поневоле прозвучала горечь
- И вы полагаете этого достаточно чтобы написать завещание в ее пользу?
- Полагаю достаточно! - а вот этот голос был ему знаком. В нем начинали звучать не теплые любящие нотки - предназначавшиеся Анне - а холодные и металлические, адресованные ему самому. Все верно. Все тепло своего сердца отец отдавал не ему. Да и не только тепло судя по всему. Даже хрупкая надежда с которой он проснулся утром - похоже растаяла как туман. Зато тот же туман вполз в душу. Липкий. Холодный. Бесполезный. Как собственно и все вокруг... Как со стороны он услышал свой вздох. Он не отрывал взгляда от Анны, стоявшей к ним спиной, и все еще репетировавшей свой монолог. Не хотел смотреть на отца. Снова видеть в его глазах ту бесконечную любовь, которую тот приберегал лишь для нее, для нее одной! Как будто жаль было хоть толики и для него, Владимира. Будь отец вовсе неспособен на тепло и ласку, на любовь и заботу - было бы тяжело, но понятно. Но ведь он был, был способен! Лишь слепой бы не увидел - сколько тепла и нежности было в каждом его взгляде, слове или жесте, обращенном к Анне. Всегда только к Анне.... но не к нему.... Как же это странно. Стоять рядом с пылающим костром - и коченеть от холода. Потому что костер - не желает тебя греть. Никогда не желал. Никогда не любил... а теперь похоже и возненавидел.... "Ты опозорил имя Корфов!!!"
- Признаться я надеялся.. что решение было принято в запале.... - медленно, словно каждое слово было непосильно тяжкой ношей проронил тогда Владимир, хорошо понимая, теперь, что это не так. Да и какое отцу дело до его мыслей и надежд... -  .- Что вы передумаете.
- Я не передумаю! Оставим эту тему! -  Вполне ожидаемый ответ хлестнул как кнут. Холодом. И так громко, что даже Анна, до сих пор увлеченная своим монологом и не слышавшая что в театре вообще кто-то есть - изумленно и почти испуганно поглядела на них, недоумевая откуда они вообще там взялись. В жесте, которым отец извиняющееся поднес руку к губам - дескать ничего-ничего, не обращай внимания, мы не хотели тебе помешать, продолжай - было столько любви к ней, к своей девочке, что у Владимира сжалось сердце. Отец все решил. Что ж.... Пусть будет так....
Может кто-либо другой на его месте стал бы спорить. Или спрашивать. Или что-то доказывать. Или оправдываться. Только вот Владимир слишком хорошо знал отца. И слишком любил его. От отца он сносил все. И годы пренебрежения. И холодность. И безразличие. Стало быть пришло время принять от него и приговор.
- Воля ваша, отец.... Воля ваша....
С едва заметной горькой улыбкой Владимир прошептал эту фразу вслух - не сообразив что повторяет следом за своим воспоминанием сказанные тогда свои собственные слова, и прикрыл глаза, которые горели под опущенными веками как угли, и жгли веки изнутри.
А тогда... в театре. Отец даже не взглянул на него, и выслушал эти слова как должное, все так же глядя на Анну. И Владимир ушел.
Он не увидел, как лицо отца все же дрогнуло после его ухода. И как он покосился на пустое место, откуда только что ушел сын. Да и что это означало. Корф-старший не менял решений. Так же как и его сын...

Отредактировано Владимир Корф (05-10-2015 01:05:55)

Бреда и вправду не было. Владимир просто в жару не осознал что повторил вслух свои собственные слова вслед за таким ярким воспоминанием. А глотнув воды - посмотрел на Дашу с какой-то отрешенной полуулыбкой.
- Знаешь... мне интересно - что бы со мной было, если бы отец успел выполнить свое намерение. Я ведь думал об этом тогда... куда деваться. Сразу после написания этого завещания - я бы уехал из отцовского дома - потому что оно было бы равносильно полному и безоговорочному отказу от того, что у него вообще есть сын. Оставаться там - даже при его жизни я бы не смог. Кое-какие сбережения от жалования у меня конечно были, но надолго ли бы их хватило? А что потом... Разжалованный, опальный, сосланный... без службы, без перспектив, без дома, без отца и семьи... и практически без гроша.... странное тогда у меня было состояние.

- Если бы я мог... - с кривой улыбкой Корф снял со своего лба высохшую полоску ткани, и вместо нее прижал холодную ладонь жены к своему лбу и глазам - Уже пробовал спать. Не получается... Знаешь... как бывает когда настолько устал что заснуть не можешь? Как пьяный я сейчас.... ты кажется говорила что не отказалась бы посмотреть на меня в пьяном виде - вот смотри. Ощущения... точно такие же. Так же в глазах плывет, а ощущение что мысль абсолютно ясная... хотя это наверняка не так. А еще я кажется не слышу что говорю. Тоже... как пьяный... который наутро все забывает. Давно мне не случалось напиться до такого состояния. Хоть и бывало раньше.  - он помедлил и произнес странно осевшим голосом - Дурацкие мысли. Топчутся на месте... по кругу... я не хочу спать.... там караулит один сон, который похоже только и ждет как бы вцепиться в меня....

- Сон.... не сон. Кошмар. - в другое время он не рассказал бы, опасаясь что это чего доброго обидит ее, или вновь заронит мысли о недоверии, как это было в ту ночь, в конце октября, и жестокий разговор с Волконским - оставшийся зарубкой на памяти. Только вот сейчас он не мог думать о том, что говорит. Комната медленно плыла перед глазами. Жар не спадавший но и не увеличивался - казалось плавил мозг, но при этом странным образом будоражил его, не позволяя забыться - Я видел его там... в каземате. Не знаю на какой день - в той темноте не было ни дней ни ночей. Там была ты... с Императором. - его горячие пальцы нашарили ее руку, словно пытаясь убедиться, что она сейчас тут - Странный сон... страшный... я был... как призрак, привидение. Все видел и слышал, но меня самого там не было. Видел все как будто со стороны. Словно летал где-то сверху. Видел тебя с Императором... вместе... понимаешь? Да еще в таких подробностях..... Он целовал тебя под каким-то деревом.. и ты отвечала ему тем же.   Была конюшня... почему-то пустая и какая-то очень чистая. Как будто совсем новенькая где нет лошадей. - его губы дернулись в мучительной попытке улыбнуться поиронизировать над собственным рехнувшимся воображением - Все было такое яркое... я даже чувствовал запах свежей соломы... ее там было много, целая куча наваленная слева от двери. Видел его... и тебя... на этой соломе... и вы... - горло сдавило, он словно воочию услышал ее стоны, хриплый голос Императора "Кричи!"... и ее крик.....
Владимир хрипло втянул воздух. Даже сейчас, при одном воспоминании об этом ярком, таком реалистичном кошмаре ему мучительно сдавливало сердце тем криком, которым он исходил, видя это во сне - Видел вас обоих в ванне.... вода плескала во все стороны... и там... тоже.... потом и твою спальню....  Господи.... - он медленно выдохнул, и выпустив ее пальцы с силой вжал в грудь кулак, желая утихомирить все острее сжимавшую сердце боль - Я ведь ни разу не был в той комнате.... с чего вдруг я решил что там были кремовые портьеры... и мебель из красного дерева... и кровать на которой.... - он замотал головой силясь сбросить наваждение - Бред.... бред.....Видел все... каждую ласку, каждый поцелуй... каждое слово... слова, слова которые ты говорила мне - в этом сне были предназначены ему! Господи... я кажется кричал, звал тебя, но ты меня не слышала. А сделать не мог ничего. Не мог закрыть глаз потому что их у меня не было. Не мог уйти потому что не было ног.... не мог даже умереть, чтобы не видеть и не слышать.... - он едва не зарычал от бессильной ярости "Сделай меня своей еще раз" - просила ты его во сне... а он и рад был...  Потом мне часто виделись обрывки этого сна. В полубреду, как размазанные картинки - слава Богу - не складывавшиеся как тогда в цельный сон... от одного воспоминания о них хочется размозжить себе череп чтобы больше этого не видеть....

- Знаю - устало выдохнул Владимир. Его мучило не столько само видение, сколько слова которые она в нем говорила. О том что было между ней и Императором он знал и без того, хотя видеть это было невыносимо. Но хуже всего были слова... те самые что говорила она ему самому! Все те слова, даже это волшебное "твоя... навсегда твоя". Без сомнения взбудораженный кошмаром мозг просто извлек из памяти слова, что он от нее слышал и приписал их во сне обращенными к Императору - так во всяком случае он предполагал рассудком, а вот душу от них во сне и после него - там, в каземате - выворачивало наизнанку. Хорошо хоть в размазанных образах, которые часто преследовали его на тонкой грани между бредом и сном за все время этой чертовой, долгой невыносимо мучительной болезни - слов не было, и они исчезали быстро. Но при одной мысли что когда он заснет по-человечески этот сон может вернуться - он готов был выть от бессильного бешенства - Почему нельзя просто вот открыть голову, покопаться в ней, найти там что-нибудь маленькое и зловредное, что управляет снами, и выбросить. Было бы куда проще, правда?

Вывод был нехитрым, даже для затуманенного жаром ума. Блестящие глаза в упор посмотрели на нее
- Что же снится тебе? Что мешает спать...

Отредактировано Владимир Корф (05-10-2015 14:51:03)

Корф, как ни странно, улыбнулся, и поманил ее пальцем к себе, прося наклониться. А когда она подалась вперед - шепнул ей в самое ухо
- А ведь я с тобой не прощался. Ни дома. Ни в камере. Ни перед расстрелом. Я обещал вернуться!  Помнишь? Обещал!!!

Отредактировано Владимир Корф (05-10-2015 14:50:46)

- Не пугай волка зубочисткой - усмехнулся Корф, поймав ее руку - Во-первых таскать на плечах красивую женщину - не то же самое, что мешок с картошкой. Во-вторых, чтобы усесться мне на шею, тебе придется скинуть платье, иначе юбки помешают, и уж поверь - долго ты в таком виде у меня на шее не продержишься. А в третьих - что помешает мне не давать обещаний, которых я не могу выполнить?

- Вроде звезды во лбу? - уголок рта снова дрогнул в привычной полуулыбке. Он вспомнил реакцию Даши на его подарок. И неожиданно заговорил вслух. - Какой же ты была красивой на этом маскараде... Какое у тебя было выражение глаз, когда ты вошла в зал... оглядывала его... когда я подошел к тебе сзади. Признайся, в первую секунду ты не узнала меня?

- Надо же было мне соответствовать такой волшебной Деве-Лебеди - голос был уставшим донельзя, слова растягивались словно он говорил во сне, или в пьяном угаре, зато блестящие глаза смотрели тепло и как-то очень-очень спокойно. Он плыл сейчас на горячих волнах - но крупная рябь этого раскаленного моря не захлестывала с головой, и не предвиделось на горизонте штормов. - Хоть я и знал твой костюм, а все равно в первый миг дух перехватило от восторга.... Знаешь... в крепости, чтобы не рехнуться от тишины и одиночества я перебирал наши с тобой дни. Разные события. Сотни, тысячи мелких деталей... не представляешь сколько всего способен вспомнить и самыми яркими красками нарисовать в воображении мозг который лишь этим спасается от безумия. И этот карнавал вспоминал... До мельчайших деталей. И Егора с его луком... и твою настороженность к этому маленькому Пьеро... Довольную Сашу, Алешку... какой он был гордый и подтянутый когда вел в полонезе свою испаночку.. А Михаил с Лизой? Она на старше него... года на четыре, верно? - а выглядели почти ровесниками, и пожалуй если бы не разница в росте его можно было бы даже принять за старшего.... Ну а финальный аккорд, это трио трех богатырей... - он улыбался - Это было нечто невообразимое!

Отредактировано Владимир Корф (05-10-2015 19:57:56)

- Не рано ли задумываться о партии для Саши? - Корф не обратил ни малейшего внимания на появление Полины. То, как Даша обстоятельно и со знанием дела говорила о делах матримониальных - оказалось неожиданно интересным и забавным, и он сощурился глядя на нее - с любопытством и интересом .- Надо же...  я-то на подобные темы никогда не задумывался относительно себя самого, и вот сейчас только думаю - а ведь в среде дам что в Петербурге что на водах - обсуждение преимуществ той или иной партии было третьей по значению темой - после дел амурных и туалетов других дам. Ведь верно? Интересно в таком случае - какой партией считался я сам - скажем до разжалования - и после. Это как-то влияло бы на мои котировки среди матерей семейств? А Воронов? И Репнин? Вот к примеру - если бы Сашенька была взрослой, ты - ее мать, и явились бы мы втроем или поодиночке просить ее руки. Как бы охарактеризовала каждого из нас? Отдала бы за кого-нибудь дочурку?

Владимир тихонько посмеивался, слушая жену и поглаживая ее пальцы.
- Любопытно... оказывается быть сиротой получается выгоднее чем иметь здравствующих родителей. Что ж, интересные умозаключения. Только вот есть пара нюансов - интересно как обстояло бы дело с такими поправками. Матроны-матери семейств редко имеют представление о характере потенциальных зятьев. Ты живешь со мной - и потому знаешь. А со стороны? Вспомни какая у меня репутация в свете, и что про меня болтают? И кстати - неужели бы ты согласилась отдать дочь за разжалованного и опального, да еще со ссылкой без права появиться в столице? Что до Репнина и Воронова... об их нраве тоже мало что можно сказать глядя со стороны, но вот у Сержа помимо наследства, на которое он впрочем не рассчитывает - имеется и собственное состояние, и насколько я знаю - изрядное, хоть он этого и не афиширует, кроме того - у него немалый авторитет в армейской среде. Но жена офицера действующей армии да еще в наше время - имеет большие шансы сделаться вдовой раньше времени, что правда то правда. А Репнин - мало того что наследник известной фамилии, так еще и титулом постарше нас с Сержем, кроме того у него должность и блестящие карьерные перспективы. Если отбросить характеры, о которых со стороны мало что известно, и с такими вот поправками - твое мнение переменилось? - он с интересом вскинул бровь - Только не позволяй симпатии ко мне препятствовать объективности, и помни не о том каков я есть а о том - что обо мне знают посторонние. Ну?

- Вот такую расстановку я пожалуй назвал бы более обоснованной - в качестве отца, если конечно матери семейств обращают внимание на такие мелочи - Владимир едва заметно вскинул бровь, пытаясь изобразить ехидную иронию, но ничего не получилось и он потерся затылком о подушку. Появившиеся горничные, чай, выпечка, а когда дверь закрылась он вновь посмотрел на Дашу - хотя интерес в глазах казался слегка "размазанным" учитывая что взгляд мало-помалу терял ясность по мере того как жар брал свое, и копилась усталость
- И на чем ты с ней порешила? С Полиной.

- Погоди, она Елагину еще нажалуется - с удовольствием предположил Корф и чуть отвернул голову, спасаясь от ударившего в нос едкого запаха. Не помогло. Даже наоборот - в горле запершило сильнее, и он сухо закашлялся, прижав ладонь к повязке. -Господи.... как же надоело... Даш, сделай одолжение - убери все это, а! - взмолился он наконец, подразумевая таз, воду, уксус и прочее - пользы от сего не ощущал никакой, кроме едкого запаха раздражавшего горло. Жар сегодня был странным -  поднявшись до какого-то определенного значения он не разгорался сильнее, но и не спадал, не было и привычного озноба - а только постоянный, ровный, тягучий жар - Не помогает сегодня вся эта кухня. Помоги мне лучше сесть, выпьем с тобой чаю, дашь мне лекарство - вон то, а потом будем спать. Давай?
Он почему-то сейчас был похож на Алешку - в тот день, когда мальчик уже почти выздоровевший но тем не менее вынужденный оставаться в постели - выговаривал себе право на какие-то послабления режима, во всяком случае взгляд был точно таким же - довольно потешно выглядящим в глазах взрослого мужчины. Впрочем губы чуть заметно подергивались, выдавая что эта жалобная интонация - всего лишь эскапада, чтобы умилить и развеселить жену

Владимир лишь удовлетворенно улыбнулся , и опираясь на здоровую руку попытался подняться повыше. Получилось не сразу - боль в левой руке, успокоившаяся было от неподвижности - от первой же попытки сдвинуться с места - тут же проснулась и вгрызлась в ладонь раскаленными зубами и поползла по предплечью наверх, заставив его тихо зарычать, даже не столько от боли сколько от раздражения "Да сколько же можно, утихни ты наконец!!!" Но в конце концов он устроился полусидя, подмяв подушку спиной и скрипя зубами. Поэтому первую часть ее сообщения он почти не воспринял, зато на вторую - непонимающе нахмурился.
- Какая-такая последовательница? В чем это она последовать пытается и какая ассоциация между Марьей Алексеевной - с вашей модисткой?

- Ах Татьяны... - протянул Корф и небрежно пожал плечами. Движение впрочем вышло странно однобоким - левое плечо почти не шевельнулось - Уж прости, но я и в глаза-то ее лишь раз кажется назвал княгиней, да и то - чтобы поддеть Андрея, впрочем кажется он не заметил подначки. Счел за чистую монету. А уж между собой - сделай одолжение, не ломай себе язык, а мне - слух. Княгиня из нее - как стиплер из егорова Хвостика. На корову можно надеть уздечку, попону и седло, но кобылой она от этого не станет. - он тоже взял чашку здоровой рукой и испытал невероятное облегчение тому, что наконец-то может спокойно удерживать что-то в руках.
- Так что за крепостная, и на кого именно глаз положила? Сыновей-то трое, говоря о каждом из них придется уточнять.

- Да ну? - Владимир вскинул бровь - Молодец, что отослала, да и с пользой для дела. У модистки делу научится. Надо же...а  у девочки хороший вкус. Хоть и дочка швеи - с головой у нее похоже порядок. Я-то думал что девчонкам нравятся такие вот отчаянные сорвиголовы как Алешка. Это уже став постарше, они в состоянии оценить тех кто молчалив и сдержан. - Только вот знаешь в чем загвоздка? Если когда-нибудь, когда вырастет - он почтит вниманием какую-нибудь крепостную - мы никогда не сможем указать на происхождение от крепостной как на некий определяющий фактор. Иначе это будет ему страшным оскорблением..
- он сделал еще глоток - Остается надеяться лишь на то, что Мишель - большая умница. И обычные крепостные девки его никогда не привлекут хотя бы тем, почему никогда не привлекали и меня - с ними скучно. Все же воспитание и образование - определяют сущность человека, но есть и исключени. Тот же Андрей.
Последние слова прозвучали с едва уловимой досадой