- Как знать.... - Владимир задумчиво посмотрел на часы - Даш.... если еще не поздно - попроси этих "ночных стражей" не сразу сцапать тех кто за добычей явится. Пусть вначале посмотрят - что те делать будут. Возможно это действительно просто шалость. Этакая проверка собственной ловкости, и насмешка над Серафимой. Может и не красть вовсе хотят а.... ну... не знаю - набить ларец тряпками поверх запасов к примеру. Или мышь туда игрушечную посадить....У Анны когда-то была такая, из серого меха сшитая.  Пусть сцапают лишь на выходе из кладовой. Хорошо?

Владимир начал дремать пока ее не было, но открыл глаза, едва услышав звук открывшейся двери. Жар не рос, но и не спадал, туманил мысли, тяжелил голову, и разговаривать больше не хотелось. Он поманил жену к себе, и с улыбкой приподнял одеяло, приглашая ее улечься рядом.
- Иди ко мне. Пора спать. Из окна правда прохладно, но я сейчас послужу тебе хорошей грелкой

- Слушаю и повинуюсь - Владимир приобнял жену, привлекая ее к себе поближе. Укрыл ее спину одеялом, коснулся губами лба и практически мгновенно уснул

Владимир спал не просыпаясь. Сон, тягостный и горячий был полон роившихся видений, без начала и без конца - обрывки воспоминаний и снов, и даже кое-какие образы из прочитанных в детстве книг, или услышанных сказок. Под утро жар начал спадать. Он открыл глаза в предрассветном сумраке, от ощущения что подушка под ним мокрая, а ему самому после ночного жара - стало на удивление холодно. Пить тоже хотелось - но тогда Даша наверняка проснется, начнет с чем-то возиться, а то и вовсе решит встать раз утро почти началось, а этого не произошло. В конце концов вода - да что вода, потом выпьет. С этой мыслью он снова закрыл глаза, и проснулся лишь в десятом часу утра, - невообразимо поздно по деревенским меркам, но зимой - вполне приемлемо. В комнату заглянул Данилка - оставшийся ночью не у дел, увидев представившуюся ему картинку - улыбнулся и растаял. Чтобы не будить обоих - он и Любашу отвадил от двери, и лишь после - девушка вошла все же в дверь легко ступа. Владимир теперь уже просто дремавший, услышал как она вошла, и коснулся губами лба жены
- Доброе утро

- Хорошо - Владимир улыбнулся, и оперся на правую руку, пытаясь подняться повыше. Зря. Левая тут же напомнила о том, что сотворил с ней Штерн меньше суток назад. Развороченная, вскрытая и прижженная она будет болеть еще не один день, и неизвестно будут ли когда-либо нормально функционировать пальцы, но это были мелочи. А вот главным было то, что жар под утро исчез совершенно, и сейчас он хоть и ощущал слабость - она уже не была такой сокрушительной как всегда. Еще пара дней - и он сможет наверное попробовать встать. От долгого бездействия собственные ноги казалось отучились ходить. Ничего, приучатся заново. А еще хотелось попросить Данилку сегодня снова провести день в кресле. А с другой стороны - зная что его вновь придется перетаскивать... нет. Лучше еще день-другой провести в кровати, но до кресла уже добираться самостоятельно, пусть и с поддержкой. - Я уже выздоравливаю, ты ведь видишь. А теперь вставай, и будем завтракать. Я голоден как волк - со вчерашнего завтрака крошки в рот взять не мог кроме чая и воды после Штерновских припарок. Но сейчас собираюсь наверстать упущенное имей в виду.

Наказание обернулось настоящим приключением, кто бы мог подумать! Он и сам не мог, когда мама наказала его за шалости и кривлянья за столом. Это было не совсем честно! Они обедали без взрослых, значит вполне можно было позволить себе вольности! Кто ж знал, что за их манерами и поведением наблюдают! Если бы знал, то и он бы вел себя смирно и ладно, как Мишка или Саша, так нет же. Видимо эти двое знали и договорились между собой, а они с Егором остались в дураках! Но Егору сделали за его рожицы замечание, а его за качание на стуле,пускание хлебных корабликов в супе и опрокинутый бокал с компотом лишили сладкого на неделю. Наказание ему казалось крайне не справедливым! Хулиганил он с компотом и супом, а лишили меда, орехов, сладких пирогов и ватрушек, жженного сахара и леденцов, печенья и пряников! Несправедливо! А еще несправедливей было то, что Саша с Мишей знали, что мама наблюдает за ними и промолчали. Но он им отомстит еще. Как быть со старшим братом Алешка пока не знал, ведь если неаккуратно поступить, то можно и схлопотать. А вот с Сашей знал. Средство отмщения нашлось сразу, он знал, где в доме их можно найти. Самый обычный домашний паук, ему он совершенно не казался страшным, даже наоборот забавной букашкой. Он знал, что сестра их не любила, всегда убегала, завидев их. Вот он и поместил его в ее шкатулку для рукоделия. Ему казалось, что отомстить сестре таким образом довольно хорошая мысль и забавная,и безобидная. Что ей сделает паук? Ничего! Да ведь и Саша ведь не боится их, а попросту они ей не нравятся. Вот только насладиться этим ему не удалось-Дружок схватил одного из их солдатиков и убежал, Алешка бросился за ним, а когда вернулся Саши уже не было.
  А вот бунтовать против маминого наказания он начал еще раньше. Неделю без сладкого Алешка проводить не собирался, а потому довольно ловко снял ключик со связки Серафимы. Вот только раздобыв его, не сразу решился отправиться за добычей. Все же лучше перестраховаться. Однако шума никакого не поднимали из-за пропажи ключа, и он наконец решился. Спустившись в подвал, он шмыгнул к ларцу и осторожно отпер крышку. Заглянув внутрь, Алешка расплылся в улыбке и сунул в рот сладкий орех, вываленный в сахарных крупицах. А тут и мед в кувшинчике! И сушеные ягодки, которые можно накидать в горячее молоко, и варенье малиновое, и разноцветные леденцы, которые давали не так уж часто, что бы не навредить сладким их "растущему организму". Хмыкнув, Алешка с довольным видом запустил палец в горшочек с медом, отодвинув крышку, а облизав, опробовал и варенье. Запретные сласти казались гораздо вкуснее, чем, когда их давали за столом. Но долго пировать опасно, вдруг Серафима нагрянет! Потому полакомившись, Алешка прихватил горсть леденцов, запер крышку сундука и двинулся к лестнице, когда...
-неужто ночью вкуснее будет,барин?
Мальчик замер на ступеньках и медленно обернулся. По голосу он узнал Никиту, но откуда ему здесь быть?!
-Никита...ты ли здесь?
-Я,барин. А Вы то вот что здесь делаете?-выросла огромная фигура конюха и шагнула к мальчику.
-я...здесь...пошел я в общем!
-э нет,Лексей Владимирович, пойдем мы с Вами теперь вместе
-куда?!- неужели это он так пищит?!
-ясно дело куда!К барыне пойдем. Велела она вора поймать да к ней свести, вот поймал, теперь сведу.
-к барыне?! Никита...не надо к барыне!Давай...будто ты меня не видел!А я...
-э нет, не пойдет так. Коль наворотили делов, теперь и отвечайте. Али струсили?По ночам по погребам не боялись, кажись
-пошли уже-буркнул Алешка и стал подниматься наверх. Хотя он бы лучше в подвале остался, чем матери на глаза показываться. Оказавшись у кухни, он взглянул на здоровенного парня,- ты иди,Никит. Я сам дойду. Да и мама сейчас ж спит, наверное
-нет,барин,велено мне вора к барыне доставить.Так что доставлю. Ну а коли спит,подождем.Вам все равно гляжу не спится
Алешка только вздохнул, шагая рядом с Никитой. Поднявшись на второй этаж, он наблюдал, как тот заглянул в комнату отца, потом прошел к лестнице в бельведер, а оттуда уже спускалась мама.Алешка почувствовал, как вспотели у него ладошки, из правой руки едва не выскользнул ключик от ларца.
-доброе утро,барыня. Вот, поймал я того, кто ключ стащил и в сундук полез

Никита кивнул понимающе, бросил на мальчика не то извиняющий не то сочувственный взгляд и спустился вниз. Алешка же не знал под какую землю ему провалиться, что бы весь этот кошмар закончился. И надо было ему попасться! От вопроса матери мальчик вздрогнул и пробубнил:
-там...камешки...я их... в оранжерее взял

Алешка насупился, надув губы и упрямо смотря в пол. Развернуться и убежать бы в комнату! Так нельзя ведь...это будет трусость. Запустив руку в карман, он нехотя ее вытащил и разжал пальцы, демонстрируя на ладошке леденцы.

Мальчик вскинул голову и столкнулся со взглядом мамы. От этого взгляда его передернуло, по спине пробежала противная дрожь, а дрогнувшие руки, выронили леденцы на пол. Он не хотел, что бы она на него так смотрела! Он не воришка, он не лгун! И если на то пошло, он вообще не виноват! То есть виноват конечно, но ведь...если бы ему не запретили сладкое, он бы так никогда не поступил! Он же не вор...а выходит, что...вор? И она так смотрит не то устало, не то расстроено, не то разочаровано...Он так не хотел! Но вот от следующих маминых слов, Алешке стало еще хуже. Он ожидал, что она его просто накажет- отправит в комнату, велит читать псалтырь, лишит сладкого еще на две недели, и это все было бы куда лучше, чем то, что она ему велела сделать. Как он скажет об этом отцу! Слово "подвиг" ожгло огнем, он не считал свой поступок подвигом...хотя....он ведь так ловко стянул ключ и пробрался вниз, и не будь там Никиты его никто не заподозрил бы!Ловко ведь!А плохого он ничего не сделал...Ведь ничего?
Но почему-то смотреть маме в глаза он не мог, словно кто-то клонил его голову ниже,заставляя опускать взгляд, да и идти к отцу было тяжело, словно ноги были деревянные. Но ведь сейчас раннее утро, может быть он спит?
Надеясь на это всей душой,мальчик стукнул пару раз в дверь и заглянул в спальню отца.

Ему вдруг стало еще хуже, хотя казалось дальше уже просто некуда. Видел, как не просто отцу дались простые шаги от кровати до кресла, а тут он еще пришел с утра по раньше. Хотя собственно вины он не чувствовал сильной за собой, все же он вдруг ясно ощутил, что если разговор пойдет так же, как тогда в лесу после катания на горке, он наверняка даст деру! А может...может прямо сейчас? Убежать к себе, переодеться, умыться, а потом...потом конечно все равно надо будет, но это ведь потом будет...Но как ни крути, а это трусость. А он и без того сейчас ощущал себя трусливым зайцем.
На плохо слушающихся ногах и избегая смотреть на отца, Алешка подошел ближе к креслу.

Алешка вздрогнул, покручивая в пальцах злосчастный ключик от ларца и отчаянно кусая губу. Что в комнате кроме них был Данилка, он напрочь забыл, пытаясь сдержать себя и не дать деру. Вопрос отца заставил его судорожно вздохнуть и напрячься. Надо было что-то придумать, причем довольно быстро и что-то такое, что его оправдает. Вот только в голову ничего не шло. Выходит сказать надо правду?! А какую из этих правд? Может, что игра у него такая была? Вроде бы и правда, но не совсем... Но если он так пытается выкрутиться, значит он и вправду лгун, как сказала мама. Еще раз горестно вздохнув, Алешка негромко пробубнил:
-мама меня наказала и лишила сладкого...несправедливо...

-потому что...я не знал, что это проверка,-насупился Алешка, снова ощущая всю несправедливость наказания,- если бы знал, то вел бы себя примерно. Как Мишка с Сашей...они наверняка знали,-интересно, как сестре понравился его маленький подарок? А вот Мишка...самое верно было испортить одну из его книг, но это было преступлением. Он хоть книги и не любил, знал их цену, да и любовь брата к ним.

-я...-Алешка прикусил губу. Как-то все поворачивалось не в его сторону,-я просто играл... ничего же страшного не произошло

Все совсем поворачивалось не в его сторону! Становилось только хуже и хуже. Он надеялся, что отец с ним согласится, что наказание было несправедливым, а значит в его поступке виноват не он, а... получается мама?! Ему даже сейчас эта мелькнувшая мысль показалась дикой, если не кощунственной. Но все же... действительно, сколько раз ему мама говорила и объясняла, как нужно вести себя за столом и почему. Но ему это казалось и кажется до сих пор скучным! Вот только надо было отвечать на вопрос, а он не мог придумать никакого подходящего ответа, который хоть чуть-чуть обелил бы его.
-так,-прошептал мальчик, не поднимая глаз

Слава Богу ни он ни мама не знают про паука! Ну или того, что его это рук дело! А то получится, что и этот его поступок плохой... Хотя опять же дурного ведь ничего не принес, но подсознательно чувствовал, что поступил он мягко говоря, не хорошо.
Воровство...Вот и мама сказала, что он вор. Но разве он вор?! Не хотел он быть вором! Ну и...он ведь не в чужой дом залез, не в чужом погребе мед с вареньем пробовал... Но почему тогда он вор?
-я не вор-прошептал мальчик,выпятив нижнюю губу и насупившись.

-ну...Ванька бы залез в чужой дом...а я ведь...не в чужую избу полез,-не очень уверенно произнес Алешка, переминаясь с ноги на ногу и крутя в липких пальцах ключик.

-да,но...-но ведь его лишили этого права! Даже Варя не давала своему любимцу сладостей, потому то барыня не велела! И как же быть тогда? Это ведь не честно! Ему вдруг показалось, что он бегает по кругу. Только же разговаривали о справедливости наказания, и он даже стал соглашаться, но вот опять вернулся к тому, что лишать сладкого не справедливо!
Мальчик нахмурился, кусая губу, ключик выпал из пальцев, мягко упав на ковер. Алешка поднял его и вновь принялся крутить, лихорадочно размышляя и разбираясь во всей этой каше, что сейчас творилась в его голове. Мысленно махнув рукой, он ляпнул, - но меня же лишили этого права!Я же не мог просто взять днем!

Алешка вздрогнул в который раз,ссутулил плечи, вращая в пальцах маленький ключик. Взгляда отца он не видел, потому что не поднимал головы, но то, что он говорил ведь слышал. И все снова вернулось к тому, что он был виноват. Причем виноват сразу во многом, а не в чем-то одном. Прибегнул к воровству, огорчил и разочаровал маму... и отца, наверняка, тоже... И все из-за того, что за столом надо было сидеть ровно и спокойно, а ему так было скучно! Почему всегда нужно делать то, что скучно?! Не совсем справедливый ход мыслей, но он еще пытался отчаянно выгородить себя перед самим собой. Потом он вспомнил взгляд мамы там, у лестницы, когда он вытащил из кармана леденцы. Что если она теперь всегда будет  так на него смотреть? И папа тоже? Он так не хотел.
-нет, не стоила

Подняв голову и встретившись взглядом, мальчик снова опустил глаза, тщательно рассматривая ворс ковра. Подавив горестный вздох, он подошел ближе к креслу и уселся на подлокотник, теперь глядя на свои ботиночки, не решаясь больше ничего говорить. Все что он мог сказать, обернулось бы против него, а он итак уже судя по всему выкопал себе хорошую яму.

-понимаю,-горестно вздохнул Алешка и шмыгнул носом. От спокойного голоса, от теплого взгляда и этой приобнявшей его руки ему становилось одновременно и тяжелее и легче. Хотелось почему-то расплакаться, как самому что ни на есть трусливому зайцу! Но слава Богу удалось держать себя в руках. Мальчик окинул взглядом отца и снова посмотрел на ключик, который держал в пальцах. Наказание за каждый свой проступок...Ложное обвинение, расстрел....Это тоже было по своему наказание за что-то? Вот только не за проступок ведь, и наказание не справедливое. А вот он... Отец боролся за них и за маму, а он стащил ключ и пролез в подвал. Вот она и разница....Но за ним же был и еще один проступок. Надо было бы рассказать...Но тогда он снова будет на него смотреть не вот так вот тепло и понимающе. Но вот что бы сознать ведь тоже нужно мужество, может признание хоть чуть-чуть выгонит из него эту трусость? Алешка снова вздохнул и пробубнил едва слышно,-это я положил паука в Сашину шкатулку

-она наверняка знала, что за нами наблюдают, потому и вела себя примерно,-снова насупился Алешка, покручивая разнесчастный ключик, который был липким от его пальцев. А все же особого раскаяния он не чувствовал. В следующий раз будет знать, как его подставлять!

Алешка невольно съежился. Мама боится пауков. А ведь мама была там, с Сашей. Что если...Маму он не хотел пугать. Чего там было страшного в малявочной букашке он не понимал, но что такое страх знал, и пугать маму у него и в мыслях не было. В принципе, как и Сашу. Пугать ее он бы не стал ни за что, но она ведь их не боялась. Не нравились они ей да, но ведь не боялась...наверное.
От последующих слов отца, или скорее от голоса и взгляда, по спине мальчика пробежал озноб, пальцы сжали ключик, прекратив его вращать, и он невольно напрягся.
-ясно,-прошептал мальчик и опустил голову, не выдержав пристального взгляда отца.

-обещаю,-еще тише ответил мальчик, невольно шмыгнув носом. Это что же теперь получается, он же связал себя по рукам и ногам. Нет, конечно он понимал, что маму надо слушаться. Но выходит даже если вдруг несправедливо... то тоже надо.

-правда,-пробормотал мальчик, несколько расслабившись и от руки отца, обнявшей его и от поменявшейся интонации в голосе, да и судя по всему наказание ему не светит. Все складывалось не так плохо, как он думал вначале. Спрашивать и разговаривать...Да, наверное было бы действительно проще, всей этой постыдной ситуации бы конечно не было. Но почему-то он сначала делал, а потом думал, как тогда на горке, да и сколько раз дома.Ведь куда как проще было пойти и сделать по своему, чем спрашивать с вероятностью получить отказ или же извиниться и признать свою неправоту.

Отредактировано Алексей Корф (07-10-2015 13:38:20)