- Спасибо на добром слове, Софья Павловна - Владимир улыбнулся краешками губ. Теперь когда дети ушли он неожиданно почувствовал навалившуюся усталость хотя казалось с чего бы. Но это было легко объяснимо - все же четверо детей на лошадях в одном помещении - необходимость непрерывного внимания и натянутости раздернутая на четыре стороны утомила куда сильнее самого беспокойного дня. Груз отвественности - вот как это называется. Никогда не соберу их вчетвером на лошадей пока не буду уверен в каждом - решил он про себя. Уж лучше по отдельности. Сейчас возни с поместьем немного, найдется время для каждого. И переведя взгляд на Волконского все с той же еле заметной улыбкой покачал головой - Вы все стращаете меня, Михаил Федорович. На объясните же наконец - какого рода хлопот мне следует опасаться. Хоть подготовлюсь мысленно

- Ваше пожелание закон - Владимир отвесил ей поклон в котором помимо учтивости угадывалось однако и веселье - и подал ей руку - Позвольте проводить? Хотя право полагаю это очередная уловка дабы в очередной раз не позволить мне узнать всю пугающую правду о собственном будущем, признайтесь, княгиня

- Приму к исполнению, Софья Павловна - Владимир наполняя второй бокал - Только вот камина там устроить не смогу при всем желании. Там где лошади огню места нет. - он передал второй бокал Волконскому и помотал головой - Вот уж не думаю. Мама бы их отвлекала, желанием покрасоваться, а вот при Софье Павловне они из кожи вон лезть будут. - и наливая третий бокал уже для себя благодарно кивнул - Увы, всего лишь подражаю вкусам покойного отца. Впрочем лишь в том в чем они соответствовали моим собственным.

Отредактировано Владимир Корф (23-03-2015 02:02:10)

Владимир с интересом вслушивавшийся в их слова едва не прыснул услышав характеристику смольных девиц - напоминавших его собственную, и ответил первое что пришло в голову
- Могу порекомендовать вам знакомство с княжной Натальей Репниной, ныне княгиней Рокотовой. На моей памяти это единственное исключение из этого скорбного правила. Простите, Михаил Федорович - не могу привести Полину в качестве другого исключения -поскольку недостаточно с ней знаком

Владимир молча отпил бренди, невольно отбрасываясь мыслями назад, в июньское жаркое утро когда он вошел в спальню цесаревича, в теплый сентябрьский вечер с криками Натали и ее похожей на пощечину последней фразой, и к тихим словам Михаила у его кровати.... Действительно... кто бы сказал после таких перипетий. Ну дай ей Бог как говорится. Ему прискучило стоять на ногах словно на плацу и он вопросительно поглядев на Демидову перевел взгляд на шкуру у камина словно спрашивая разрешения присесть. И опустившись на колени в почти черный мех он поглядел на обоих вскидывая бровь с неторопливыми золотистыми искорками в глазах
- Так как насчет пророчеств, Ваши Сиятельства.Вы, Михаил Федорович обещали мне рассказать чем замучают меня мальчики, а вы Софья Павловна пошли еще дальше взявшись быть сивиллой. Позвольте же напомнить ваши обещания

- Так что же именно, Софья Павловна? - с неподдельным интересом смотрел на нее Владимир снизу вверх - Они сведут меня в могилу, или я сойду с ума или что вероятнее всего отращу себе рога с копытами и хвост с кисточкой и буду пугать младенцев по ночам?

- Ох, боюсь последнее будет стоить мне больше седых волос чем все перечисленное вместе взятое - Владимир невольно улыбнулся катая бокал в ладонях - Что касается всего остального - был бы жив отец он бы не преминул заметить что это лишь малое воздаяние за мои собственные огрехи.

- Quid pro quo, Софья Павловна? - весело прищурился Корф и подавшись вперед вновь налил бренди в ее бокал стоявший на столике - В таком случае уточните вопрос, с моего детства до теперешних дней их было столько что рассказывать про все мне оставшейся жизни не хватит.

- Извольте, княгиня - Владимир устроился поудобнее, прислонившись спиной к боковой стойке камина и глядя на них снизу вверх. - Было мне лет девять, вернулся летом из Корпуса на каникулы. И так случилось - жил в уезде один помещик, и шла о нем весьма дурная слава. Дело в том что он первым в нашем уезде заказал себе когда-то у Фишера вставную челюсть. Крестьяне народ суеверный, они своего барина с его железными зубами боялись как огня, и говорили что по ночам его челюсть выскакивает из стакана с водой и отправляется на охоту за теми, кого застанет вне дома. А среди наших крепостных которые были тогда мне товарищами для игр был один мальчишка, чей отец принадлежал этому помещику а мать - моему отцу. Помещик этот столько раз отказывался продать своего крепостного что мой отец, старавшийся его выкупить и воссоединить семью был вынужден отступиться. Так вот этот мальчишка безумно боялся как бы железнозубый хозяин, точнее его челюсть и не явилась бы за его папашей как за самым непокорным. Ну и.... решили мы помочь бедняге. И как-то раз ночью взобрался я к нему в окно да и утащил эту самую челюсть - Владимир поглядел на нее с виноватым видом. -  Потом мы долго решали что с ней делать. Но поскольку все мои приятели страшно боялись этого... необычного предмета- настолько что простое предложение кинуть ее в реку вызывало у них ступор. И в конце концов они пришли к выводу что басурманскую пакость следует вначале честь по чести освятить а потом изничтожить. Лезьть в дом к отцу Амвросию, которому я лишь за год до этого сунул осиное гнездо в суму - как назло снова выпало мне. Влезть-то я к нему влез, да вот только вместо того чтобы оставить свой трофей на столе и мирно улизнуть мне пришла в голову другая идея. Отец Амвросий накануне выпивши был сильно. И как весьма предусмотрительный человек оставил себе стакан беленькой, честь по чести блюдечком прикрыв. Чтобы поправиться поутру. Поднял я блюдечко, кинул железнозубую гадость в водочку да и был таков. А наутро святый отче еще не продрав глаза опохмелиться решил, да и подавился моим подарочком. Еле откачали говорят, ибо жадно выпил с душой, и даже не понял что у него в глотке застряло. Доктор Штерн когда извлек добычу был настолько шокирован что говорят до сих пор боится зубы рвать - ему все те железные в пресвятой глотке застрявшие мерещатся. Зато и батюшка с тех пор почти не пил.

- И почему я не удивлен?!  - Владимир прыснул в кулак,  представляя эту картину а более всего лицо тещи. Но когда он представил какое наказание ожидало Дашу за эту шалость - смех моментально иссяк.  Он помедлил, проводя пальцем по краю бокала раздумывая в какую форму облечь свой вопрос да и уместен ди он но так ничего и не решив поднял взгляд на Волконского
- Михаил Федорович а позволите задать Вам вопрос личного характера? Права я конечно не имею но пользуясь вашим добрым расположением духа уж очень интересно было бы узнать с вашего позволения.  Вы говорили как -то что любили веселые гулянки,  проказы и красивых женщин. А как случилась Ваша женитьба?  Простите если мое любопытство слишком далеко заходит

Отредактировано Владимир Корф (23-03-2015 22:43:43)

Владимир молча перевел внезапно посерьезневший взгляд с Демидовой на Волконского и обратно. Не надо было быть семи пядей во лбу чтобы угадать по обмену репликами что однажды наказанием Даше служил какой-то чуланчик - причем явно не просто место временного заключения а что-то пострашнее. И Волконский явно не хочет чтобы об этом стало известно. Все же он любит свою супругу, хотя Владимир никак не мог понять за что. Расспрашивать было глупо и нетактично, и он сложив руки поднес к лицу сжатый кулак, постукивая костяшкой указательного пальца по губам. Пусть решают сами... говорить или нет. Но про себя он решил что когда-нибудь, если Демидова и вправду согласится остаться с ними - он спросит у нее про этот чуланчик. Когда Волконского не будет рядом и ему не придется стыдиться того что вытворила его супруга. О то что стыдиться там есть чему - догадаться по его взгляду было нетрудно